со спокойствием, но непокорностью, принял неизбежный конец.
С криком страха и отчаяния Таркель с разгона врезался в Хагрэнда. В безнадежной попытке сбить стража с ног. Ударившись о него как о стену, не сдвинул того ни на дюйм, и сам, со стоном, осел на землю. Не найдя ничего лучшего, Таркель последовал за своим сердцем. Это было безумие, но только благодаря такому безумию роковой удар не обрушился на скитальца в последний момент.
Длинная рука, вынырнув из балахона, ухватила придворного за голову и подняв его над землей, железной хваткой сжала фаланги пальцев. Таркель заорал и задергал ногами, слепо размахивая кинжалом. Скиталец увидел налившийся кровью глаз несчастного писаря, который надуваясь, начал вываливаться из глазницы. Послышался чей-то истерический смех, и Эйстальд не мог ручаться, что не смеется он сам.
Пламя, взметнувшееся из груди, затопило сознание скитальца непокорным океаном, который ничего не прощал. Эйстальд не ведал сам, как он оказался на ногах, как сверкнул Серебряный Шторм светом, для которого отныне не существовало тьмы. Как бессильным обрубком страшная рука отлетела прочь, выпустив Таркеля с окровавленным лицом. Будто в тумане он ощущал происходящее вокруг, но остановить себя он не мог. Зайдя полуоборотом слева, скиталец скрестил двуручный клинок со своим лезвием. Под его тяжестью скользнул лезвием к низу и ударил наискось, по ногам в балахоне. Что-то хрустнуло, Коронованный захрипел и упал на колено. Широкой дугой на всю длину рук взмахнул Эйстальд своим клинком, помогая себе корпусом и вкладывая всю силу в этот удар. Кости затылка не выдержали, лопнули, и череп раскололся прямо на плечах. Тяжелый шлем гулко ударился о камни, и горделивые крылья сверкнули на нем в последний раз. Обезглавленные останки некоторое время подрагивали, какая-то неведомая сила удерживала их от падения. Воздух в пещере закрутился в шквальном порыве, и в его завывании, злобно и со страхом, слышались крики на позабытых наречиях.
Дурхур уходил, поглощенный камнем. Он не желал встречаться с гневом скитальца, не желал прямо сейчас. На том месте, куда вросла его фигура, еще виднелся след, который быстро затягивался.
Вокруг обезглавленного стража двигались, мерцая, полупрозрачные фантомы, заполняя все свободное пространство. Появляясь прямо из его останков, они не несли в себе угрозы, и каждый из фантомов был похож на другого. Занятые чем-то неведомым, они, казалось, проживали свое давно минувшее время, и не сразу ошеломленные друзья догадались, что видят некую хронологию жизни Коронованного – от младенчества и до самого развоплощения. Перед ними промелькнул молодой и красивый юноша в изящном камзоле ушедшей моды, с превосходным клинком у пояса… Скиталец завороженно наблюдал за ними, подумав о том, что и жуткие стражи Клыка однажды были другими…, любили, надеялись и мечтали. Пока не склонились перед Изначальным и не приняли его даров.
Все