в объедках с перевернутого стола. Оглушенный, приходил в себя после мощного удара. Встретившись спиной со столешницей, он едва не переломал себе хребет, но похоже, позвонки выдержали. Слегка облокотившись на руку, он размеренно дышал, успокаивая спазмы в спине и внимательно следя за каждым движением бестии. Глубоко вздохнув, он выждал момент и прыгнул, полусогнутый, оттолкнувшись рукой от пола на манер снаряда. Великолепным ударом срубил твари руку до самого плеча и, увернувшись от второй, полоснул по спине, срезав несколько отвратительных шипов.
Приняв помощь со сдержанной благодарностью, Голтен не преминул ей воспользоваться. Зайдя тварь с другого бока, он ударил снизу, вдоль всей груди, и, ухватив рукоять обеими руками, сверху обратным. Искаженный задергался в конвульсиях, все еще силясь достать своими когтями хоть кого-то, и упал на заплеванный настил. Судорожно вздрагивая, он с усилием приподнял безобразную морду, уперев свой взгляд туда, где осталась лежать наделавшая столько шума монета. Даже столь мизерные крупицы лунного серебра будоражили Искаженного, вселяя в него жажду и муки, сильнее предсмертной агонии. Заливая все вокруг черной жижей, он выгнулся и застыл, протянув руку перед собой, точно желая прикоснуться к селлестилу в последний раз.
Скиталец долго молчал. Обтирая свой меч, с неприязнью взглянул на поверенного:
– Я давно выслеживал его… не правда занятный? Он был хорош… Крайне умен и крайне хитер. До последнего подозревал в нем обыкновенного жиника… и когда только они научились так превосходно адаптироваться?
– Это не адаптация, это самое настоящее подражание. Тварь прекрасно имитировала разумную расу.
– И когда это рядовые убийцы Магистрата научились так хорошо разбираться в Искаженных?
– Оставь это, Серый. Ты еще не свет не появился, когда я прошел путь от рядового убийцы. Ты прекрасно знаешь, что этот медяк не принадлежит мне, но как думаешь, я его раздобыл?
– Медяк… Почтение к селлестилу никогда не было в заслугах Магистрата.
– Я не представляю здесь интересы Магистрата… уже нет. Могу ручаться, что бывший владелец дорожил монетой и берег, как зеницу ока. И все же она оказалась у меня, и теперь я вправе распоряжаться ей, как мне вздумается!
Разговор велся тихо, изредка переходя на повышенные тона. Голтен не спешил убирать клинок, спокойно наблюдая за скитальцем. Но тот, уже давно спрятав свой в ножны, присел подле останков, внимательно изучая их. Кругом из-под лавок и столов выглядывали перекошенные от страха лица. Никто еще не верил, что страшный вихрь смерти вновь не пронесется сквозь залу. Купец, всхлипывая, что-то бессвязно бормотал, давно позабыв, что он – отчаянный разбойник. Кого-то без остановки рвало и в воздухе перемешивался кислый запах желчи и винного перегара. Двое молодчиков, что не так давно радовались столь удачной компании в виде купца и недомерка, теперь лежали