хорогвы, генеральные старшины и бунчуковые товарищи[22] имеют высокое счастие встретить матушку Государыню на рубеже Украины.
Екатерина Алексеевна стояла позади Государыни и оглядывалась с восторженным изумлением. Подлинная арабская сказка была перед нею. На каком волшебном корабле, на каком ковре-самолёте прилетела она сюда? Что за роскошь, что за красота были кругом!.. Русые усы генерального обозного, пробитые сединою, спускались вниз, из-под шапки блистал край голого, гладко бритого загорелого черепа. Светлые глаза горели голубым огнём. У жеребца грива и чёлка были оплетены в сетку красным с золотом шнурком, высокие луки седла были обделаны золотом и украшены самоцветными камнями. Генеральные старшины и бунчуковые товарищи плотным строем окружали Лизогуба. Седые старики и прекрасные юноши в драгоценных парчовых кафтанах на лёгких прекрасных лошадях закрыли собою строй полков.
Государыня помахала им рукою и сказала что-то приветливое, ласково улыбнулась очаровательной улыбкой. Старшины и бунчуковые товарищи ловко заехали и стали позади Государыни и её свиты. Полковой строй открылся перед Екатериной Алексеевной. Показались бесконечные ряды казаков в синих черкесках «с вылетами» и откидными рукавами. Сквозь «вылеты» были видны белые бешметы, на головах были черносмушковые шапки с белыми тумаками.
Императрица пошла к строю. Лизогуб ехал сбоку Государыни. Трубы пронзительно трубили, глухо рокотали литавры. Лизогуб докладывал Государыне:
– Лубенский реестровый полк…
– Здравствуйте, молодцы, – приветливо сказала Елизавета Петровна, – счастлива видеть вас в добром здравии!
Тысяча голосов гулко ответила Государыне, и крики «виват» понеслись по полю.
За Лубенским полком показался полк на серых конях, с казаками в синих черкесках с голубыми бешметами и отделкой золотым галуном.
– Нежинский реестровый полк!
Лубенский полк вложил сабли в ножны, повернулся по четыре направо и, загнув левым плечом, рысью пошёл позади фронта нежинцев, чтобы стать на левом фланге парада.
– Черниговский реестровый полк!
Из вылетов чёрных черкесок огнём горели пунцовые бешметы.
Лёгкие вороные лошади с Черноморья, с длинными тонкими шеями грызли удила.
Полки шли за полками.
– Миргородский… Гадяцкий… Переяславский… Прилуцкий… Стародубовский… Киевский… Полтавский…
Добрых пять вёрст пешком шла Государыня вдоль фронта казацких полков. Она раскраснелась, запыхалась, но каждому находила сказать ласковое слово привета; одного полковника похвалила за бравый вид казаков, другому нахвалила исправную одежду, третьему полюбовалась лихими конями и подробно расспросила, откуда их достали казаки. «Не из туретчины ли?..»
Когда дошло до левого фланга, там начался тот же порядок: лубенцы, нежинцы, черниговцы и нижегородцы уже выстроили свой длинный строй.
– Ну, оных я, батюшка, уже видала, – сказала Императрица, платочком утирая лицо. – Не могу больше… Уморилась…