не согласился и покачал головой.
– На тебе ведь нет чепчика.
– Брось!.. Я серьезно.
– Конечно же, нет.
– Может быть, я выгляжу вульгарно?
– Да что за мысли у тебя такие? Мне очень нравится, как ты выглядишь сегодня. Любой твой образ мне всегда по душе, Джейн.
«О нет, – подумала она, чувствуя, как рука Эндрю спускается ниже по ее талии, – если ему нравится, значит, со мной точно что-то не то».
Джейн опустилась на стул, который Эндрю заботливо подвинул для нее. Голоса и шорох разговоров, словно ветреный песок, становились все тише и тише, и в тишине этой ощущалось то самое волнительное предвкушение, когда знаешь – вот-вот случится нечто.
Сцена «Исиды» по широкому подмостку уходила вглубь зала и превращалась в круг в самом центре. Танцовщицы с тяжелыми коронами уже стояли между колонн, соединив ладони перед грудью в почтительном жесте. Патриция и Говард также заняли свои места, расположенные за одним столиком с будущими женихом и невестой. Они о чем-то перешептывались, посматривая то на Джейн, то на Эндрю; заметив это, тот почувствовал себя неудобно, но Джейн не обращала никакого внимания на родителей, потому что отвернулась к сцене.
И вот, в зале «Исиды» зазвучала далекая восточная мелодия, незнакомая для собравшихся бизнесменов, управляющих, городских сенаторов, редакторов модных журналов, меценатов и всех-всех прочих «золотых» людей Хармленда.
6.
Глубокий женский голос пел на арабском языке, и льющаяся музыка казалась переполненной светлой тоской по чему-то важному, но забытому. Джейн увидела исполнительницу – звучала вовсе не запись. Женщина в бирюзово-золотом костюме с обнаженным животом полулежала на резной кушетке, покрытой прозрачной накидкой, а вокруг на полу сидели музыканты. Мягкие подушки были усыпаны лепестками, и тело певицы елейно изгибалось в неспешный ритм песни. И с последними ее словами музыка на секунду замерла, чтобы грянуть вновь, уже быстрой, громкой, мощной, собранной из множества инструментов. На сцене с криком появились танцовщицы. Их длинные юбки – красные, зеленые, желтые, голубые – всей палитрой цветов, сплетенных воедино, мелькали перед глазами Джейн. Женщина продолжала петь, танцуя руками и покачиваясь одними плечами. Эндрю с усилием разглядел среди девушек Бетси – и ему показалось, что она даже подмигнула. Патриция бесстрастно наблюдала за сценой, а Говард только похлопывал в такт ладоням танцовщиц. Сквозь песню прорывались звуки шелеста тканей и звона украшений – наряды каждой были расшиты монистами, блестками, стразами, которые позвякивали друг об друга в тряске тела, а руки их смешивались в сотню блестящих от сценической подсветки браслетов.
– Интересно, – прозвучал вопрос за соседним столом, – все эти украшения настоящие или бижутерия? Если это драгоценности, то на каждой мы сейчас наблюдаем целое состояние!
Крик вновь подыграл песне, и из рук танцовщиц посыпались розовые лепестки. Они неспешно падали на пол, и тут же их сметали босые ноги, но следом стелились новые. Певица уже поднялась на коленях среди россыпи