сейчас, буквально через полчаса, Катерина Великая должна была вернуться.
– Отчет от бухгалтеров – в отдельную папку! Ирисы ей на стол! Проверь, пепельница – чистая? – выдавала указания Ульяна. – О-ох, голова моя! Не зря в этом доме была больница, как пить дать от морга аурой фонит…
У Альбины зазвонил телефон.
– Алька! Пошли вечером с нами на мастер-класс!
– Стась, не могу сейчас…
– Давай, быстро, соглашайся! Телесное раскрепощение! Тема – улет! Для вгиковцев – скидки!
– Угу, для вгиковцев.
– Я тебя протащу! Давай, не кисни! Учиться-то надо!
– Все. Пе-ре-зво-ню! – Аля оборвала разговор и снова забегала по офису.
Стася Мартынова была первокурсницей ВГИКа, тараторившей на реактивной скорости блондинкой (сейчас – розоволосой), с которой Аля подружилась на вступительных экзаменах, летом. Но когда Свирская вышла с последнего, проваленного экзамена, она не хотела никого видеть – и в том числе Стасю, полчаса назад выпорхнувшую с победой. Стася ждала ее внизу, под тополями у институтского подъезда, а она сбежала. И тем же вечером уехала домой, в Ярославль. Не отвечала на смски, стыдясь своего позора (пропадать – так с концами) … А неделю назад она встретила Стасю на концерте в небольшом клубе, куда зазвал Юра Чащин. Там была целая компания поступивших в июле: Мартынова и ее бойфренд Игорь, плечистый нордический красавец, тоже актер, умная Зоя с режиссерского, которая держала сигарету на отлете, как Марлен Дитрих, вздымала бровь и, похоже, имела виды на Юру, и еще один невзрачный Вадик, непонятно за какие заслуги принятый в киноинститут.
После первых воплей Стаси, объяснений, обмена новостями, они уже обнимались, будто не расставались. А еще через пару минут Аля почувствовала себя своей в этой компании. Они фонтанировали идеями, изрекали, балаболили ерунду, перебивали друг друга, смеялись взахлеб – и все были на одной волне.
– Туалет души актера – как вам это?..
– Черт! Ну почему ты не учишься с нами?!
– Поступить с первого раза – везение. А вот с третьего – это сильно.
– Есть такая идея для короткометражки…
За столом с ними Аля опьянела – не от одного коктейля с зонтиком, конечно, а от этой начинавшейся дружбы, от предвкушения счастья, возраставшего шестикратно: ведь не одна, а шесть голов посылали в пространство радиограммы: «Будущее – прекрасно и удивительно!»
– Ты что зависла?! – голос Ульяны вырвал Свирскую из мыслей о новых друзьях.
Аля еще раз выровняла разложенные на столе Жуковой бумаги.
– Не суетись так. Можно подумать, одна ошибка – и она нас съест.
– Ха! – закатила глаза Ульяна. – Во-первых, не нас, а тебя, ты теперь ее ассистентка.
– Временная.
– В последний раз тебе скажу: делай все именно так, как она скажет.