Марк будет только завтра. А что там у Али? Позвонить?
Телефон взорвался стремительной мелодией. Алевтина.
– Мы дома. – Она даже не поздоровалась, так торопилась отчитаться. – С Лелей. Ждем вас в гости. Если вам удобно, конечно.
– Мне удобно, – в тон ей ответила Зоя, – сейчас приеду.
Ну, слава Богу, ленивый день отменялся. Кофе, одеваться, и вперед. Менять работу, жизнь, судьбу. Новый Год на дворе. Надо соответствовать. Хотя бы иногда, хотя бы раз в десять лет. И тут она вспомнила, что «Рай на Окраине» и открылся-то как раз десять лет назад, в декабре 2001-го.
Что ж, значит и впрямь судьба. Так пусть им повезет. Неужели не заслужили?
Пока Зоя одевалась, искала брошенные ею, где-то тут, на полочке, ключи – сначала от машины, потом от дома; пока она спускалась вниз и грела машину, пока выводила из двора свой «Чероки», направляясь к Алевтине, Марк Матвеевич ехал в центр, к самому дорогому в городе ресторану, который располагался совсем недалеко от того дома, где они жили с Катериной сейчас. Город был почти пустым, но Марк не желал торопиться. До назначенного времени было далеко, целый час с четвертью, и кроме того, не стоило приезжать вовремя, это было, как он считал, не по статусу. Так что он медленно катил по улицам, тщательно соблюдая все дорожные правила и ограничения. Мысли текли своей чередой, но время от времени их лента скручивалась в тугую спираль и будоражила его воображение. Эти ментальные толчки преследовали его и раньше – свой бизнес, необходимость искать деньги, помещение, и еще он вновь и вновь вспоминал о розовой жемчужине, которую они искали в детстве, да так и не нашли. Наверное, ее никогда и не было. Марк начинал думать, что его родителей попросту обманули. Они искали клад, а тот, скорее всего, был выдумкой, мифом. Он никогда не существовал – просто какие-то враги его родителей, гады и сволочи, придумали эту сказку и обманули его отца и мать. Зачем они это сделали – он не знал. Может быть, они что-то выманили у его родителей, какую-то ценность в обмен на рассказ о жемчужине, и поэтому их семья жила хуже, чем могла бы. В пользу этой версии говорила его память – в ней запечатлелись страстные речи матери о каких-то утраченных возможностях и потерях, о том, что если бы не козни и интриги, они ютились бы не здесь, на окраине цивилизации, а жили бы в столице, на одной из главных улиц, в какой-нибудь огромной квартире, с паркетными полами и зеркалами в лепных простенках. Ребенком, он верил ее словам, позже думал, что это были просто мечты, которыми она утешала себя в богом забытой глуши, а теперь он вновь начинал склоняться к мысли, что родителей могли обмануть, могли выманить у них что-то важное, и возможно даже очень дорогое. А может быть, они просто плохо искали. Он вдруг подумал, что в действительности, они толком никогда и не старались ее найти. Они втроем – он, Катя, и Лида, дочь соседей сверху, больше играли в поиски, чем искали на самом деле. Они изображали, будто они что-то ищут. Может быть, если он займется этим вопросом всерьез, сам, лично – он, может быть, и найдет эту розовую кобру,