было запланировано еще год назад. Лида с Людмилой Мелентьевной мгновенно сориентировались и все переиграли.
– Это к вопросу о том, что лучше: быть маленьким начальником в большом городе или большим – в маленьком? – пошутила Лида.
– Ну, на твой вопрос еще древние римляне ответ дали, – фыркнула баба Люся. – Не помнишь разве Цезаря: «Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме»?
Лида помнила. И была полностью с Цезарем согласна.
Перед отлетом она прилегла – уже собрав все вещи, убрав съемную квартиру, подготовив все, вплоть до ключей и носовых платков – легла и увидела сон. Ей приснилась белая фигура на черном фоне, она лежала неподвижно в центре огненного круга, прочерченного буквально вплотную. И Лида шла к этой фигуре. Шла торопливо, а ноги вязли в чем-то мягком; ей нужно было дойти и погасить огонь, но она не поспевала. Чем быстрее она шла, тем выше поднимались языки пламени, и все более плотным кольцом закрывали незнакомку в центре круга. Лида побежала – пламя взлетело вверх, языки стремительно рванулись навстречу друг к другу, сомкнулись плотным куполом. Огонь злобно ревел, переливаясь синим и багровым. Лида, наконец, добежала, но все, что ей оставалось – это стоять бессильно и слушать его голос. Она заплакала, всухую, без слез.
«Пусти меня, – сказала она ему, – пусти меня к ней. Она там одна. Пропусти».
Пламя опало. На черной обугленной земле лежал белый цветок, он был похож на колокольчик, но пах сильно, как огромный жасминовый куст.
И тут Лида вспомнила про Светлану, как та говорила, что больше всего любит именно этот цветок и его аромат, аромат короля цветов, короля ночи. Вспомнила – и проснулась.
И разнервничалась. Позвонила Свете на мобильный. Никто не ответил. «Номер недоступен». Она разнервничалась еще больше.
Летела, и когда предоставлялась возможность, набирала номер. Никто не отвечал.
А телефон в это время валялся около дивана, в той самой маленькой комнате рядом с кухней. У него был выключен звук, но даже если был бы включен – все равно. Когда он выпал у Светы из рук, он упал неудачно, раскололся и отключился. Лида позвонила первый раз в тот момент, когда Светлана, уже выронив его, из последних сил подтягивала себя к окну. Сергей Афанасьевич не стал говорить об этом Лиде. Пожалел ее. Может быть, зря. Тогда, может быть, у Лиды не появилась бы мысль, что это она виновата в том, что опоздала. Если бы он сказал, она бы поняла – она ничего не могла сделать. Это была судьба. Смерть – тоже судьба. И она не всегда наказание. Иногда она спасение, освобождение, или даже счастье. Говорят, нет ничего лучше жизни. Но жизнь может быть хуже смерти. И часто бывает. Нашими собственными молитвами и нашими собственными руками. Равно, как и руками ближних наших.
Ираида Львовна, безусловно, не собиралась убивать Светлану. Она просто хотела объяснить дерзкой девчонке, кто есть кто. Ей всегда это удавалось. Со всеми. И она просто хотела сделать ремонт. Она имела право. Безусловно.
Но в этот раз что-то пошло не так.
Сплетница