на срубе,
пищей огню?
Последним услышу
звук топора.
Зеркало
Родиться вспять не дано, не дано,
У старого зеркала мутное дно,
И в тине забытого давнего зла
Себя не узнать.
Там женщина. Грустная. Я ли – она?
Там страх и усталость,
Ночной непокой,
Там дочь, там мать, там жена.
Там всё, что я сделала
С собой.
Оно всё висит на стене. На стене —
Обои в горошек, что нравятся мне.
Жёлтого света вечерний уют
Останется здесь.
В новое утро меня отпоют.
Останется зеркало, только оно
Помнит, как было,
Как всё ушло.
Владислав Корнейчук
Владислав Корнейчук
Родился в городе Ельце Липецкой области в 1970 году, учился в МГУ, журналист. Начинал с должности радиомонтажника на заводе и автора-ведущего музыкальной радиопрограммы. С1993 года работает в разных московских периодических изданиях по направлениям «социальные проблемы», «спорт», «культура». Проза опубликована в литературных журналах «Урал», «Нева», альманахе «Жрнов» (Белград).
Живёт в Москве.
Настоящая любовь
Рассказ
Я ж такие ей песни заказывал!
А в конце заказал «Журавли».
Продавали Солжа – мягкая обложка, без иллюстраций, – проехав две станции, на «Менделеевской», стоя в переходе на «Новослободскую». Продав, шли в общагу пешком, минут пятнадцать ходу.
Придумал этот бизнес Артём. Ничего такого особенного тут городить и не пришлось. Схема простая как три рубля. Он заприметил чёрную железную дверь за кинотеатром «Россия». Или нет. Ему кто-то про неё сказал. Зевака (как мы) или провокатор из тех, что толпились тогда перед вывешенными за стеклом номерами газеты «Московские новости». И почему-то мы не подумали тогда, что там же, на Пухе, в одном из переходов между «Пушкинской», «Чеховской» и тогда ещё «Горьковской» (а то и на крыльце «Московских новостей»), ещё лучше будут покупать.
Как-то это было уж совсем – выйти и тут же продавать. Всё-таки совесть для бизнесмена – серьёзная помеха.
Купив на половину стипендии – остального хватало на льготный проездной и крупу-макароны – разрешённую горбачёвской перестройкой антисоветчину, везли недорогие, в мягкой обложке литшедевры на «Менделеевскую». Это нас в наших собственных глазах немного оправдывало. Иногда капитал тут же удваивался. Но чаще уходило два-три «Архипелага» да один «Иван Денисович». Остатки распродавались на следующих торговых сессиях.
Сами-то мы такое не читали. Я терзал номера «Юности» с «Чонкиным». Артём нашёл «Науку и религию» с Кастанедой; заинтересованно погружался в мистические опыты… Мы слушали тяжрок и психоделику. Нас тянуло к модному молодёжному чтиву.
Ни разу никто не шуганул нас там (вегетарианские времена), но всё равно торговали вдвоём: веселее и не так боязно. А потом, мы с Артёмом тогда учились в параллельных группах, жили в одной общаге.
Прошло очень много лет с тех пор. Уже совершенно другое здание да с иными внутренностями