с бабушкой собирались утром в магазин, когда по радио передали это известие. Бабушка заплакала, а мне, шестилетней девочке, стало страшно. Когда вечером пришел с работы отец, я спросила его:
– Что же с нами теперь будет? Все пойдут на нас войной?
– Почему это войной? – удивился отец.
– Сталин нас защищал от всех. А кто же теперь будет защищать?
– Не бойся, доченька, – отец погладил меня по голове, – будет кто-нибудь другой, и никто войной на нас идти не собирается.
Осенью, когда я пошла в школу, в букваре еще был портрет Сталина. А потом имя Сталина как-то незаметно стало уходить из нашей жизни, и однажды, когда мы были уже постарше, моя школьная подружка сказала мне по секрету на ухо, что Сталин посадил в тюрьмы и уничтожил многих людей, что теперь все стало известно и что нашли письмо Ленина, в котором Ленин предупреждал об этом.
Я пришла домой и пересказала это родителям. Они переглянулись, что показалось мне подозрительным, и сказали, что ничего не знают, чтобы я ни с кем на такие темы не разговаривала. Меня это не удовлетворило, и я стала интересоваться, слушала разговоры и узнавала все больше и больше. В семье, при мне во всяком случае, никогда о политике не говорилось. Но так как я стала постоянно выспрашивать и время стало, видимо, меняться, родители тоже иногда нет-нет да и высказывались. То мать время от времени вспоминала, что в тридцать седьмом году кого-то из знакомых «взяли» и тот исчез навсегда; то рассказывала, как дедушку вызывали в «органы» и, положив перед ним на стол пистолет, требовали, чтобы он «подписал бумагу» на кого-то из сослуживцев.
– А он – что? – тут же прошу уточнить я.
– А он отказался, сказал, что не может ничего подобного подписать на своего товарища, которого давно знает как хорошего работника и порядочного человека.
– А – они?
– Они убрали пистолет и сказали, что просто проверяли его.
– А – он?
– Дедушка вернулся домой с трясущимися губами. Если бы его забрали – что бы мы без него делали?..
– А потом что было? – мне всегда нужно доискаться до истины.
– С нами ничего не было. Просто боялись все, что могут однажды ночью приехать и забрать.
Отец, поддакивая маме, тоже иногда вставлял замечание:
– Да, страшное было время, особенно «ежовщина».
– А это – что?
– Был такой, по фамилии Ежов, – скупо отвечает отец.
Отец был очень сдержанный и говорил мало. У него было правило: «Молчание – золото». Этому научила его жизнь.
После смерти сумского дедушки я думала, что у меня остались только две бабушки – мне говорили, что мой второй дедушка, муж бабушки Нины, умер давно, когда меня еще на свете не было.
Бабушки нужны детям. Они начиняют детские головы фантазией и сказками, знакомят со стариной и рассказывают много такого, чего никто и никогда не расскажет – много разных интересных мелочей. Бабушки – это связь времен.
Одну, московскую бабушку Нину,