на лорда Кинмаллоха в лесу, и достались ему как воинская добыча. Во всяком случае, так объяснил однажды Александр, которого лорд Кинмаллох, Саймон и остальные называли Алистер. Вскоре Бертрам тоже стал называть этим именем своего друга, так что под ним он и войдёт в наше дальнейшее повествование. Всё это считалось частью обучения воинскому ремеслу, потому что, как говорил лорд Кинмаллох, есть вещи, которые воин не может доверить никому, даже самому верному слуге. И к таким вещам относилось содержание в порядке оружия и лошадей.
Всем остальным, впрочем, не таким уж обширным хозяйством лорда ведал старый Куртан, единственный слуга, оставшийся со своим хозяином. Трудно сказать, сколько ему было лет, но наверняка больше, чем самому Кинмаллоху. Несмотря на возраст, он, однако, неплохо справлялся, хотя и у него обязанностей было теперь куда меньше, чем, если бы они жили в собственном замке лорда. Куртан прибирался в комнате, служившей спальней его хозяина, стелил тому постель, чистил одежду, вместе со слугами лорда Доннегана накрывал на стол. Поначалу Бертрам не знал, как ему обращаться со стариком. Слишком суровым тот выглядел, хотя в присутствии лорда становился весьма почтительным и услужливым.
Тот и сам поначалу будто не замечал их, а когда передавал приказы своего хозяина, говорит только то, что ему было велено сказать. И Бертрам не решился обратиться к старику, когда у него порвалась рубаха. Пару дней он ходил с дыркой, но потом набрался храбрости и пошёл к слуге лорда Доннегана, которого звали Уван, чтобы попросить у него иголку с ниткой. Прежде ему доводилось пришивать пуговицы, так что он надеялся справиться и с более сложным делом. Слуга Доннегана встретил его неприветливо. В тот день ему за что-то сильно попало от хозяина. На просьбу Бертрама он буркнул что-то невразумительное, а потом и вовсе велел убираться прочь. Но случившийся тут же Куртан совсем неожиданно вступился за него.
– Чего ворчишь, – проговорил он, искоса глядя на оторопевшего Бертрама. – Будто трудно помочь. А что у тебя?
Бертрам показал дыру. Куртан вздохнул.
– И что, сумеешь зашить? Ты хоть раз это делал?
Бертрам отрицательно помотал головой.
– Вот то-то…
Старый слуга усмехнулся.
– …Сегодня так доходишь, а вечером приду, возьму и зашью. Вряд ли у тебя получится. Да и не для твоих рук это дело…
Вечером Куртан, как и обещал, пришёл к ним в коморку, взял у Бертрама рубаху и принёс утром не только заштопанную, но и выстиранную. Только рубаха ещё не успела высохнуть, но Бертрам ничего не сказал. С этого времени Куртан стал относиться к Бертраму очень доброжелательно и вскоре совсем избавил его от необходимости следить за своей одеждой. Но Алистера (мы уже решили оставить за ним это имя) старик по-прежнему не жаловал, и когда тот возмущался, не обращал на это никакого внимания. Бертрам замечал, что его друг страшно злится,