к…клеща!
ГОРАЦИО:
Могли бы и в рифму.
ГАМЛЕТ:
Горацио, друг, за каждое слово призрака – тысячу золотом!
Ты заметил?
ГОРАЦИО:
Еще как, принц!
ГАМЛЕТ:
На словах отравителя?
ГОРАЦИО:
Следил за ним в оба глаза.
ГАМЛЕТ:
А! Ха! Музыку сюда! Ну-ка! А ну, игрецы!
Чёрт! Раз король – не комик по нутру,
Роль комика нутру – не ко двору!
Ну-ка, музыку, музыку!
(Возвращаются Розенкранц и Гильденстерн.)
ГИЛЬДЕНСТЕРН:
Добрый принц, позвольте вас на два слова.
ГАМЛЕТ:
Да на всю историю, сэр!
ГИЛЬДЕНСТЕРН:
Король, сэр…
ГАМЛЕТ:
Да, сэр, что с ним?
ГИЛЬДЕНСТЕРН:
…Удалился один в совершенном расстройстве.
ГАМЛЕТ
Допился, сэр?
ГИЛЬДЕНСТЕРН:
Нет, принц, скорее допекло.
ГАМЛЕТ:
Желчный пузырь перетрудил? Мудрее было б сказать это его лекарю. Пропиши ему
очистку я, как бы не пропекло его желчью до кончика.
ГИЛЬДЕНСТЕРН:
Добрейший принц, введите свои речи хоть в какие-то рамки, мне поручено дело, не отмахивайтесь, да еще так дико.
ГАМЛЕТ:
Я укрощен, сударь. Возглашайте.
ГИЛЬДЕНСТЕРН:
Королеву, мать вашу, крайняя горесть духа заставила послать меня к вам.
ГАМЛЕТ:
Проходите, не стесняйтесь.
ГИЛЬДЕНСТЕРН:
Нет, дорогой принц, вы не так поняли, эти любезности тут ни к чему. Угодно вам отвечать здраво, – по вашей матери приказу я и поступлю; а нет, – уж извините, удалюсь, на том и покончим.
ГАМЛЕТ:
Сэр, не могу.
ГИЛЬДЕНСТЕРН:
Чего, принц?
ГАМЛЕТ:
Отвечать вам здраво: мозг нездоров. Но, сударь, как смогу, отвечу, когда прикажете, то есть, как тут было сказано, когда нам по матери приказано. Так что без лишних слов – к делу. «Мать мою», сказали вы?
РОЗЕНКРАНЦ:
Тогда – вот ее слова. Ваше поведение ее просто немыслимо потрясло.
ГАМЛЕТ:
Вот он, немыслимый сын, так тряханувший мать! А у сей материной потряски на
запятках, вдогонку – никого, ничего, а? Уж исповедуйтесь.
РОЗЕНКРАНЦ:
Она желает говорить с вами в своей спальне, прежде чем пойдете в постель.
ГАМЛЕТ:
Всегда готовы, будь она десять раз матерью. Имеете что сторговать нам сверх того?
РОЗЕНКРАНЦ:
Принц, вы когда-то меня любили.
ГАМЛЕТ:
Да и все еще нежничаю, клянусь этими ручишками-воришками.
РОЗЕНКРАНЦ:
Добрейший принц, каков мотив у вашего расстройства? Вы же сами запираете двери своей свободе, не признаваясь в горестях другу.
ГАМЛЕТ:
Сэр, продвижения мне нет.
РОЗЕНКРАНЦ:
Как это, когда сам король подал голос за вас как за наследника престола!
ГАМЛЕТ:
Да,