о понятии – самая оригинальная часть книги, считает Розенкранц. Определения понятия представляют собой единство непосредственности и опосредования. Так они развиваются, иначе каждый момент есть целое. Иными словами, материальное распадается на конкретное, которое реализуется в индивиде. Это интересно, но, на мой взгляд, жаль, что не обозначена более четко сфера применения этих утверждений.
В учении о понятии Гегель обсуждает свое отношение к Канту и отношения логики и реального. Он отождествляет бытие с интуицией и ощущением, или пространством и временем; сущность – с представлением и восприятием, или неорганической природой; а понятие – с самосознанием, или органической природой. Но логические формы не зависят от их реализации.
Шаг в конце логики к природе – это «ein freies Entlassen» (свободное освобождение). Розенкранц указывает, что это освобождение происходит со стороны Идеи, т. е. задуманной в единстве с реальным. Он привлекает Евангелие от Иоанна, но говорит, что Гегель не является гностиком или логотеистом, как утверждал позже Шеллинг. Кстати, святой Иоанн тоже не был таковым, или так широко считается (например, Т. Ф. Торренс).
С 1812 года Гегеля преследовала критика его идей о «тождестве бытия и небытия». Розенкранц ссылается здесь на переписку с математиком Пфаффом о взглядах Гегеля на Ньютона и дифференциальное исчисление, которая сохранилась только со стороны Пфаффа.
Глава двадцать третья – Переезд из Нюрнберга в Гейдельберг, осень 1816 года
Будучи школьным учителем в гимназии в Нюрнберге, Гегель все чаще присматривался к академическим должностям. Летом 1816 года появилась вакансия в Эрлангене, но ее получил его коллега по школе Геллер. Вскоре Гегель получил должность в Гейдельберге, где у него были друзья и сторонники в лице Шелера, Тибо, Крейцера и Дауба. [Для Розенкранца характерно упоминать об этих отношениях с современниками, оставляя возможность более поздним интерпретаторам рассмотреть их более пристально. – SC]
Вознаграждение в Гейдельберге составляло 1 300 флоринов и количество пшеницы разных сортов. Дауб с гордостью отметил в письме, что Спиноза был приглашен туда, хотя в итоге не приехал. К этому времени относится небольшое эссе о философии в университетах (SW17; Correspondance II, L284) (источник – Раумер).
Уже были идеи отдать Гегелю старую кафедру Фихте в Берлине. Раумер, Зольгер, Линк и Нибур работали над этим по поручению Гегеля, но в то время эта идея сошла на нет. Нибур был тайным советником. Министр внутренних дел Пруссии написал Гегелю письмо, в котором ссылался на отсутствие у него опыта преподавания и отмечал, что тот опыт, который у него есть, был накоплен много лет назад. Его спрашивали, сможет ли он читать живые и убедительные курсы, учитывая важность живости там, где студенты сосредоточены на доходных курсах. Гегель пока предпочел Гейдельберг.
Глава двадцать четвертая – Деятельность в Гейдельберге
Жена Гегеля Мария после выкидыша осталась в Нюрнберге, и Гегель отправился один в Гейдельберг, куда