пиво, виски, еще сидр, ты решила утопить Пэрэдайз в алкоголе?
– Раз есть спрос, мы обеспечиваем предложение, зимой тут пьют все. Там помимо выпивки много чего еще, ничего не забудь, – Эмма положила трубку, – Они застряли в Лонгли. Ждут, когда расчистят дорогу до Престонского поворота, – Эмма опустошила стакан.
В следующий момент звякнул дверной колокольчик, и на пороге магазина возникла высокая мужская фигура в красном пуховике. Мужчина откинул капюшон, отделанный пушистым волчьим мехом. От него сильно разило псиной. Женщины сразу узнали Дэмиана Хьюза. Хьюз жил отшельником на одиноко стоящей в лесу ферме. Ферма находилась в пяти километрах от Пэрэдайз на северо-запад от охотничьего домика Эгона. Дэмиан разводил породистых ездовых собак. Его собаки принимали участие в разных гонках, самой почетной из которых был Айдитарод.
– Добрый вечер, дамы, – басисто произнес он. Дэмиан был высоко роста, с красивым резко очерченным профилем. Ему было шестьдесят пять. У него были каштановые волосы, которые хорошо сохранились от седины и красивые серо-зеленые глаза. В молодости он слыл первым красавцем в районе и от представительниц прекрасного пола у него не было отбоя. Говорили, что он перетоптал всех женщин в радиусе пятидесяти миль. А еще Харпер почему-то отчетливо помнила, что ее мама не любила его. Она никогда про него не рассказывала плохого и поэтому тем сильнее Харпер не понимала причину ее холодности к нему. Сам Дэмиан, наоборот, был крайне тактичен, если не сказать, заботлив, по отношению к Харпер и ее матери. После смерти отца он порывался помогать им, но мать категорически отказывалась принимать его помощь. Только когда она умерла, Харпер и Дэмиан сильно сблизились и стали хорошими друзьями. Харпер знала, что его жене Джинилле приходилось на многое закрывать глаза, но в конце концов, и она не выдержала и после трагедии, разыгравшейся в его семье, она от него ушла.
Многодневная щетина на его лице и потухший взгляд выдавали его безразличие к собственной внешности, к собственной жизни и к противоположному полу. В жилах его матери Дагмары Хокки, текла норвежская кровь. Этим он объяснял вою страсть к ездовым собакам. Держался он прямо и властно. Он развернул холщовый мешок:
– Дай мне пять булок хлеба, – обратился он к Эмме, – три килограмма сахара, оливкового масла две бутылки.
– Масло закончилось, есть подсолнечное.
– Хорошо. Машина с продуктами не приходила?
– Нет, – вздохнула Эмма, – Итан с Кэнзи не могут проехать. Кое-что из продуктов еще осталось. Бери консервированные бобы. Скоро и их не будет.
– Давай, – согласился Дэмиан, – решил до бури к вам заскочить. Потом несколько дней выехать не смогу.
– Ну и правильно, – Эмма сложила буханки хлеба в мешок.
За окном раздался дружный собачий лай. Сквозь витрину было видно, что к упряжке подошла чья-то фигура.
– Как поживаешь, Харпер? – мужчина бросил беглый взгляд на женщину.
– Хорошо. Спасибо, – суховато ответила женщина, – Ты приехал на собаках?
– Да уж понадежнее ваших