возможность бедной девочке поймать ту кроху счастья, которое будет у нее в двадцать первом году, до знакомства Сергея с американкой. Есенин будет с ней недолгое время, но все равно следующее лето она будет вспоминать в своих дневниках.
…Я шла по морозной Москве пешком. Несильный, но промозглый ветерок нес по Тверской порошу и скручивал какие-то бумаги. В тонком пальто было холодно.
– Опять разорались, работать не хотят, все бастуют, бастуют, – услышала я дребезжащий старческий голос.
Согнутая в три погибели древняя старушка, наверное, видавшая еще Наполеона, семенила мне наперерез и угрожала в сторону сухоньким кулачком. Я взглянула туда – небольшая площадь была заполнена народом, все больше работяги, крепкие молодые ребята в простой одежде. Не вчерашние изнеженные франты из кафе, а обычные рабочие с усталыми, но веселыми лицами. Они смеялись, подталкивали друг дружку, выкрикивали что-то. Странная это была забастовка – ни транспарантов, ни флагов. Как будто они ждали чего-то.
И вдруг толпа зашевелилась. Где-то в ее глубине раздался знакомый голос.
– Поет зима – аукает,
Мохнатый лес баюкает
Стозвоном сосняка.
Кругом с тоской глубокою
Плывут в страну далекую
Седые облака!
А по двору метелица
Ковром шелковым стелется,
Но больно холодна.
Воробышки игривые,
Как детки сиротливые,
Прижались у окна…
Озябли пташки малые,
Голодные, усталые,
И жмутся поплотней.
А вьюга с ревом бешеным
Стучит по ставням свешенным
И злится все сильней…
Чувствуя, что лицо расплывается в дурацкой улыбке, я залезла на ближайшую лавочку, поверх голов увидела чтеца. Завопила как сумасшедшая, замахала руками: «Сам Есенин читает, ребята! Живой, настоящий Есенин!»
Сергей сегодня был одет в короткую дубленку нараспашку, сапоги гармошкой и картуз (такая кепка, весьма холодная для зимы). Он выглядел, как простой мальчишка, прибежавший с ближайшего завода. Поэт поднял подбородок повыше и громко, звонко и радостно выкрикивал стихи людям. Среди толпы работяг Есенин был своим.
– …И дремлют пташки нежные
Под эти вихри снежные
У мерзлого окна.
И снится им прекрасная,
В улыбках солнца ясная
Красавица весна!
Продрогнув окончательно, прямо как пташка нежная, я поспешила на службу. По щекам почему-то лились слезы, от мороза покраснел нос.
Я шла, оскальзывалась и мечтала поймать такси Бублика. Как назло, ни одной лошади с шашечками не было. Вдруг сбоку налетел вихрь, закружил и свалил в сугроб.
– Га-аля! Милая Галя, вы моя спасительница!
Проморгавшись, я убрала снег с ресниц и увидела прямо перед собой Сергея – веселого, смеющегося Есенина. Как здорово – он заметил меня! Он рад мне!
– Сергей