сообщение от Лазаря.
Он так хотел вернуть жену. А когда это произошло, он стал ее сторониться. Разве этого он добивался? Да. Его отчаянное болезненное желание осуществилось. Но, отразившись в кривом зеркале реальности, стало само на себя не похоже. И если все вкривь и вкось, если не знаешь, что найдешь, а что потеряешь, то почему так пугают сообщения от Лазаря? Может быть, так страшно и не по себе потому, что в глубине души хочется избавиться от шляпницы, потерять ее безвозвратно?
– Ты так смотришь на меня, словно заранее прощаешься. – Заметила жена.
– С кем? – Данилов удалил сообщение. На его лице застыла потерянная улыбка.
– Обними меня. – Оторвавшись от кресла, Данилов подошел к окну и осторожно обнял шляпницу. – А теперь поцелуй. – Она потянулась к нему губами.
Но Илья Петрович поцеловал в лоб так же, как в тот день, когда прощался с ней. Она прильнула к нему.
– Ты же все еще любишь меня? – спросила она.
Каждое утро он уходил из дома и пытался устроиться на работу, чтобы расплатиться с Лазарем Четырехдневным. Автомойщик, курьер, дворник, ходебщик, человек-сэндвич, человек в клетке зоопарка… Разве с такой копеечной работой задобришь Лазаря? А ничего другого не подворачивалось.
Данилова словно прокляли. Он отчаялся и опустил руки. Его преследовало ощущение беспомощности и никчемности. Он проводил время в закусочных и забегаловках. Через глаза проникала в голову невеселая реклама и оборачивалась ночным кошмаром.
А кошмаром наяву стало жесткое предупреждение от Лазаря. Так хочет он избавиться от шляпницы или…
– Нет. – Содрогнувшись, ответил сам себе Данилов.
– Ты чего? – Шляпница с тревогой посмотрела на него.
– Нам надо уехать. – Дрожащими пальцами Данилов удалил сообщение.
– Куда?
– На дачу. А там видно будет. – Вскочив с дивана и убрав руки за спину, он стал мерить шагами комнату, как заключенный камеру. Заныло сердце и правое плечо.
– Что?! – Она вытаращилась на него. – Ты с дуба рухнул?
– Еще нет… Вроде бы.
– А тогда чего мы там забыли? А как же твоя макаронка?
– Гм… Возьму за свой счет.
– У меня заказ горит.
– Все-таки надо…
– Да ну проваливай на все четыре стороны. Тоже мне конспиратор. Ленин в шалаше. – Она махнула на него рукой и хлопнула дверью. Сердито застрекотала швейная машинка.
22
На даче было голо и уныло. Как в фильме-нуар. Дома обгладывал туман. На штакетинах забора погромыхивали обрезки пластиковых бутылок. Ритм-секция ветра. Сыпал мелкий колючий дождь. Мглистое рыхлое небо тяжело опускалось, как потолок.
Выйдя на крыльцо, жена скрестила руки на груди и, оглядевшись, зябко повела плечами:
– Как на кладбище.
– Тебе лучше знать. – Данилов собирал опавшие яблоки.
– Чего ты там буркнул?
– Да собака тут какая-то…
Ночью за дальними дачами она выла,