стал опускаться. Отчего воздух уплотнялся и густел. А вой собаки становился все громче и тоскливей… Не выдержав, Данилов быстро оделся и, выскочив из квартиры, сбежал по лестнице.
Улицу обгладывал туман. Тусклые фонари подражали луне. Чернильными пятнами расплывались дома. За кирпичным гаражом на вершине мусорной куче выла лохматая собака.
– Заткнись! И без тебя тошно. – Данилов бросил в нее камень. Недолет.
Обернувшись, собака укоризненно посмотрела на Данилова глазами шляпницы.
«И что с того?» – Говорил ее взгляд.
«Ты, собака, моя навеки», – запела в закружившейся голове София Ротару.
Лохматая собака бросилась на Данилова. Но не успела, – он проснулся.
16
На пустой стороне кровати одеяло и подушка лежали ровно и гладко. «А была ли шляпница?» – спросил он себя. Мало ли что присниться. Смежная комната застрекотала швейной машинкой, зашуршала тканью.
Нырнуть бы под одеяло, чтобы ослепнуть и оглохнуть! Но… Приподнявшись, Илья Петрович опустил ноги на пол и, упершись ладонями в край кровати, уставился на ступни.
– Легкий мой сон растревожила. Ты мне весною приснилася. – Пробирая до костей, тихо сквозило из другой комнаты.
Поежившись, Данилов оторвал себя от кровати. Так штангист двумя рывками поднимает штангу.
– Разбудила? – Жена выглянула из-за двери. – Так и не смогла заснуть. Как будто уже где-то выспалась.
Данилов покосился на будильник:
– Мне пора.
– Хотя бы выпей кофе. – Она все-таки поймала его ускользающий взгляд. Илья Петрович быстро опустил глаза.
– Перебьюсь. Выпью на фабрике.
– Что происходит? Ты от меня что-то скрываешь?
– Нет, конечно.
– А почему глаза прячешь?
Они переглянулись. Шляпница всмотрелась в лицо Данилова. Илью Петровича обожгло холодом. Взгляд шляпницы разрезал Илью Петровича как скальпель патологоанатома.
Шляпница отвернулась:
– Я позвонила сыну. Он выругался и повесил трубку.
Данилов побледнел:
– Пожалуй, я все-таки выпью
На кухне он насыпал в бокал растворимый кофе «Арабика». Комната опять застрекотала.
Передернувшись, Данилов включил радио и прибавил звук, чтобы заглушить стрекот и страх:
– Это было как сон только наяву.
– Убавь! – Осадила жена. Ударив лапой по деревянной шторе, кошка убежала к шляпнице.
Уронив правую руку на колено, а пальцами левой руки обхватив бокал, Данилов тупо уставился в окно. Дослушав «Сандали», Данилов выключил радио и глотнул остывший кофе.
Выйдя на площадку, Илья Петрович запер дверь. За спиной лязгнуло. Рыхлая пожилая соседка с мучнистым оплывшим лицом, в мешковатом сером платье выставила за порог пакет с мусором. На площадке в кладовке Нина Юрьевна Горюнова хранила гранитный памятник.
– Как Марина?
Илья Петрович натужно улыбнулся:
– Лучше всех.
Горюнова покачала