чего там моешь, – снова громко закашлялся дед, пряча лицо в рукаве свитера, – а? Зеркало свое, что ли? Или совесть? Если вот, скажем, тебя опасение берет, чего это ты не отражаешься, не видно тебя почему, так рано еще, темное время суток. Ты сядь, значит, сделай паузу…
Штиис откинулся на спальнике, заложив руки за голову.
Нет, сказал про себя Гонгора, снова медленно вытирая закатанным рукавом голое лезвие, с этим не справиться. Мне это тоже не поправить, такое просто не в человеческих силах. Даже здесь след их присутствия. Они рано или поздно достанут и тут, и уже никому не остаться прежним. Знание, которое они откладывали в тебе спорами в виде незаметных, микроскопических знаний с незапамятных времен. Словно один и тот же незнакомый замкнутый на бесконечность коридор, и ты еще можешь думать, – нет, ты даже уверен, что решаешь и сейчас ты, что конечный выбор на том конце туннеля реальности будет все-таки за тобой, но чье-то дыхание касается затылка, и ты понимаешь слишком поздно, что кто-то все это время смотрел тебе вслед, не видя, делая из тишины проклятье, понемногу целуя в тебе параноика, одни и те же тысячу paз драные, трухлявые, безвкусные, холодные, мертвые обстоятельства дышали тебе в спину, но ничего, ничего не меняется от этого твоего понимания, и они гонят тебя по коридору, и ты уже равнодушно, почти с налетом иронии достаешь на свет еще одно из своих бесполезных пониманий, что, наверное, все тут зря, – и как бы быстро ты ни умел бегать и что бы ни пытался своим тренированным интеллектом прогнозировать насчет отдаленного поворота, он уже есть и никуда тебе от него не деться… Неужели я так много хочу от жизни, подумал он с глухим отчаянием. Это как одно и то же упорядоченное движение Земли вокруг Солнца по траектории эклиптики. На сумасшедшем ускорении совершив крутой разворот, она несется навстречу новому времени года, к новому теплу и к новому лету. Можно испытывать подъем чувств, общую свежесть, можно улыбаться про себя по поводу атмосферных явлений, тихо изумляться настигающим переменам, можно, напротив, сокрушаться, сожалеть о случившемся, по утрам, чистя зубы, предаваться унынию, но ничего, ничего уже поделать будет нельзя…
– Ч-черт – ожесточенно произнес Штиис, удобнее располагая локоть на мягком, – люблю подарки. Ничего не могу с собой поделать. Приятные неожиданности. Вообще всякие знаки понимания. После них как-то хочется жить.
– Комплименты, – подсказал Гонгора.
Штиис холодно посмотрел на него.
– Совершенно верно, – сообщил он, моментально переходя на диалект аристократический и отчужденный. – Я принимаю лесть как должное и не стесняюсь этого. Знаки внимания вообще, вероятно, на заре эпохи человечества предназначались особям исключительно мужского пола с властью – в целях элементарно расположить к себе судьбу. С целью не осложнять лишний раз жизнь и как-то расширить сферу экономического влияния. А что мы имеем удовольствие наблюдать сегодня? Вот вам еще один скромный пример