своих проектов, написал письмо мэру Турина с предложением выкупить экспонаты. Увы, этого не случилось.
Изображения трех представителей племени динка, принимавших участие в Национальной выставке в Турине в 1891 году. Они были опубликованы в статье «Заметки к антропологии племени динка» (Contributo all’antropologia dei Dinka), AP 1896 г., стр. 349–363. По порядку: Ошуль, женщина 18 лет, племя Авелан; Ачкуни, мужчина 50 лет, племя Абвелан; Элоэ, женщина 25 лет, племя Бек. Источник: Архив музея криминальной антропологии «Чезаре Ломброзо», Туринский университет. Местонахождение: IT SMAUT Museo Lombroso 1040.
ЧЛ косвенно вдохновил исследования Африки, если и не по противоположным, то по находящимся в конфронтации направлениям. С одной стороны, его труды воздействовали на так называемое «поколение 1985» в Португалии, проект «аборигенов», предполагавший, в соответствии с догмой позитивистской школы, особую юриспруденцию для слабо цивилизованных народов. Это была перспектива, сильно повлиявшая на Нину Родригеса, искавшего тип законодательства, которое можно было бы внедрить среди чернокожих бразильцев после отмены рабства в 1888 году. Их инфантилизм и наивность якобы заслуживали особых юридических процедур и особого кодекса (Nina Rodrigues 1895). Повлияла она и на португальский контекст. Вероятно, португальский политик и мыслитель Антонио Энеш (1848–1901), создатель теории коренного народа, лично познакомился с ЧЛ и Энрико Ферри и, несомненно, читал их сочинения. Не впрямую Ломброзо оказал сильное влияние на развитие этнографической точности первых антропологических исследований Африки, активно использовавших физиогномику и интересовавшихся морфологией и изучением тел (татуаж, насечки на коже, специфические увечья или жесты). Значительная часть возможного влияния ЧЛ на первые исследования африканской культуры была обязана существованием активности его музея, создавшего выставочный модуль различных форм отклонений. Этот модуль был подхвачен другими музеями и выставками визуальной культуры: гравюры, объекты для украшения дома и т. п. Татуировки, выражения лиц и телесные формы стали инструментами для каталогизации Другого. Было бы важно идентифицировать в деталях, как эта визуальная культура, распространенная сначала в Италии среди разных местных культур, потом стала популярна и была взята на вооружение исследователями и составителями каталогов Африки. Говоря словами Фредерика Купера и Энн Столер, подобная визуализация стала «открытием» Африки для культуры европейских массмедиа той эпохи, побочным продуктом европейской цивилизации, отразившимся на образе социальной науки в Италии.
Эти записи и комментарии демонстрируют всю сложность и противоречивость ломброзианской мысли о «дикарях». Они связаны с пацифистским и антиколониалистским дискурсом (Girardi 2016: 41–44), для которого требуется быть «не связанным ни с кем, но другом каждому (цитата оттуда же: 119). Война, по мнению ЧЛ, была формой атавизма, милитаризм – ее «дикарским»