и «Маковое поле», хотя я не считаю себя специалистом в этом течении. Но с другой стороны, здесь вообще не так просто судить как эксперт: импрессионистов, скорее, всё же надо чувствовать и воспринимать.
– Непременно. Восприятие присутствует уже в самом названии. И оно же лежит в основе картин.
– Могу сообщить тебе, если в «Арт-проспекте» будет выставка работ импрессионистов.
– Буду признателен. Садись. – Эдуард подвинул ей вертящееся кресло, после чего сел за свой стол.
Однако Лиза не стала спешить следовать его приглашению, ещё раз обведя комнату глазами, а на самом деле давая ему возможность рассмотреть себя саму. Она специально оделась так, чтобы уже своим видом расположить его к себе: её костюм светлого мятного оттенка был очень ей к лицу, а узкая юбка намного выше колена открывала красивые длинные ноги. Эдуард действительно посмотрел на неё, но ничего не сказал.
Лиза села.
– Что тебя привело ко мне? Наверное, всё-таки не одно только желание поговорить об импрессионистах?
– Ты прав: не только это. На самом деле, куда более прозаические вещи.
– Проза всегда неизбежна. Я слушаю тебя.
– Я хотела поделиться с тобой кое-какими соображениями. Я рассказывала тебе, что пытаюсь анализировать наши стартовые позиции на выборах. – Он кивнул. – Так вот… С чего лучше начать? Меня в большей степени интересовали наши возможные слабые места. Их нужно знать, чтобы обезопасить себя. Я пересмотрела, о чём пишет «Прожектор», в каком направлении, на что они обращают главное внимание. В общем, попыталась на том, что есть, выстроить тенденции – тогда можно предполагать, чего ждать дальше. И так получается, что одна из целей, по которым они, вероятно, будут метить, – это ты.
– Я? – Он искренне удивился. – Разве не Игорь Александрович? Какой им интерес ко мне?
– Для них как раз есть такой интерес: иногда окружным путём можно зайти дальше, чем прямым. Игоря Александровича они и так не оставят в покое. Но этого мало, потому что это – очевидность. В политической войне нужны ещё неожиданные действия, причём болезненные. Мэр – лицо публичное, он должен быть готов к критике и неприятию, и ему в любом случае есть чем ответить. Даже если его очень уж критиковать, у него останутся и сторонники, и аргументы в свою пользу. А если бить по другому человеку, но так, чтобы это отражалось на главном объекте? Типа ударной волны. Это даёт намного более сильный эффект! Как мужчина ты знаешь военную тактику, вероятно, лучше меня. Что приносит больше проблем – постоянные удары по одной главной цели или ковровые бомбардировки? Безусловно, по значимости результата важнее первое, но в качестве средства общей деморализации, беспорядочных разрушений и постоянного напряжения – второе несравнимо сильнее. Ни одна армия не откажется от этого вида ведения войны.
– Ничего не могу тебе возразить. Больше того: я приятно удивлён широтой твоих познаний. Немного необычно для девушки – изучать военную тактику и иметь подобные рассуждения.