малолетними детьми. В минуту слабости он даже предлагал мне взятку – десять тысяч евро, если я соглашусь на другой дом. Но я взяток брать не научился в своё время, негде было, а начинать на старости лет уже поздно. Да и дом мне очень уж приглянулся. Особенно тем, что прямо за моим забором посёлок кончался и дальше простиралось необъятное русское, ой, нет, кипрское поле, при виде которого у меня начиналось неконтролируемое слюноотделение.
Так вот, побежал я к соседу, скрипя кулаками и сжимая зубы. Надо сказать, что Йоргас давно смирился с соседством и у нас, конечно, вполне теплые взаимоотношения. Свои позиции он сдавал не сразу, постепенно. Наши с ним дома в некоем аппендиксе находятся, куда не ходят чужие, и между нами, или точнее, между ними, домами, площадка есть – паркинг машин на шесть. Несколько раз, с трудом разъехавшись с нашими многочисленными и постоянными гостями, семья Йоргаса перестала пользоваться своей половиной паркинга, так что к нам теперь вдвое больше гостей могут приезжать.
И вот прибегаю я к соседу Йоргасу и кричу, зачем он мне воду перекрыл. Йоргас делает большие глаза и божится, что ничего такого не делал, но если я так возбуждён, он перенастроит компьютер, чтобы я отныне вдвое больше воды получал.
Я успокоено пожал ему руку.
Утром просыпаюсь и первым делом – к бочкам. Не обманул киприотский лэндлорд, водички стало больше. Но не так, как хотелось бы – всего по четверти в моих баках. А у меня помидоры, огурцы только из рассады вышедши, нежные, им пить хочется.
Снова бегу к соседу – так, мол, и так, но воды мне всё равно катастрофически не хватает. Он возражает, что я уже воды получаю почти столько, сколько весь остальной посёлок.
– Ну и что? У всех там, кроме газона, только две чахлых пальмы, которых я бы и вовсе поливать не стал. А у меня манго с черимойей, тропические растения, очень серчают!
– Ладно, – говорит Йоргас, – я тебе ещё добавлю.
Всю ночь меня мучили сны о внутреннем содержании моих баков. Утром, не умываясь и не почистив зубы, я кинулся на второй этаж. Сорвал непослушными пальцами крышку с ближайшего бака и понял, что Йоргас меня снова обманул. Вода не доходила даже до половины. Тогда я, как когда-то некто Ульянов В. И., решил пойти другим путём.
Я выловил Симо, основного работника Йоргаса и задушевно взял его за лацканы. Мы с ним вообще почти земляки, потому, что Симо – черногорец, а я в Черногории жил когда-то чуть не два года. И я из уважения стараюсь разговаривать с ним по-сербски, а он из уважения старается разговаривать со мной по-русски. Со стороны очень увлекательно получается, говорят. Я шепчу Симо:
– Ты знаешь, брат, начальник твой большая крыса и крохобор! Я его уже давно прошу прибавить мне воды, а он, видимо, издевается надо мной. Не любят нас, русских! И притесняют!!!
Симо меня успокоил, шепнув, что он сам, без ведома хозяина, ещё добавит мне водички. Я сказал:
– Хвала, тебе дорогой