сказал бес с язвительной улыбкой. «Или не проснетесь. Все только на Ваш выбор и ради Вашего удовольствия, любезный мой друг». Меня пугает это. Меня испугали его слова. Я боюсь не проснуться. Но вида не показал. Какое сейчас усну? Как усну? Если поджилки трясутся. Выпью вина. Вот Вам. И еще. И еще. Видел, бес, как русские люди пьют? А он в кресле качалке лежит, покачивается, дремлет. Как будто не интересно ему. Стал я пристально в него вглядываться. Спит как будто. В вот возьму револьвер, курок взведу и выпущу всю обойму. «Вот этого делать Вам точно не надо, господин Шарко», – официальным тоном говорит чёрт, – «только патроны зря потратите». И спит дальше, как ни в чем не бывало. Ладно. Ладно. Ла-а-а-дно. Допил вино. Лег на кушетку накрылся пледом. Закрыл глаза. Заснуть пытаюсь. И тут вроде как движения какие вокруг, что ли. Ветер такой. Теплый. Морем что ли запахло. Музыка чудная. Никогда такой не слышал. И меня начинает как бы приподнимать. Лечу плавно. И страх. И восторг. Открыть глаза боюсь. «И не надо. Я скажу, когда можно будет глаза открыть.» Музыка мелодичная, на неведомых инструментах. Методичные удары. Шум. Голоса. Вот опять прекрасная мелодия. Голоса опять. Галилео. Фигаро. Черт знает что. «Я знаю, что это, но Вам не скажу. Пожалуйста, Дмитрий Сергеевич, зовите меня Робертом, мне так привычно и приятственно. Вам не сложно?» «Нет, не сложно». «Ну вот и хорошо, открывайте глаза, голубчик». Открыл. Ого. Амфитеатр. Невообразимых размеров. Больше чем собор святого Петра в Риме. Амфитеатр, разрубленный пополам. А посредине окно огромное. И в этом окне лицо демона Роберта. Но размеры. Как у циклопа. Но только голова видна. Ног, рук, туловища нет. «Садитесь, пожалуйста, на кресло, мой дорогой. Устраивайтесь удобней. Сейчас на этом экране, где вы видите мою улыбающуюся физиономию, Вам покажут фильму про будущее, то самое, ужасное, которое Вы, как я уже говорил, должны впустить в наш мир, или не впустить. Смотрите и наслаждайтесь». Свет выключен. Фильма началась. Музыка Бетховена. Начал по сторонам смотреть, кто же играет на фортепьяно. Иль на рояле? Но никого не увидел. Хорошо играет «Аппассионату». Смотрю. Да-с. Зрелище. Все цветное и объемное даже. И запахи. Вижу война. Страшная. Кровавая. Трупы. Люди в противогазах. Штыковые. Порохом пахнет. Землей. Ипритом. Мне плохо, я выйти хочу. И вдруг себя вижу, героя такого. Поднимаю взвод в атаку. Ничего не боюсь. Да друзья. Именно тогда я увидел эту войну, в которой мы участвуем. Далее съемки с аэроплана. Долго смотрел. Как все эти массы людей перемещаются. Убивают друг друга. Полководцев. Генералов. Фельдмаршалов. Государя… Он скоро отречется от престола. На его место придут еврейские разбойники и заварят в России-матушке такую кашу. Царя-батюшку расстреляют с семьей. Голод. Разруха, убийства. Церкви все разрушат. Много я видел их безобразий. А народ безмолвствует… Да-с. Придет век массовых убийств, век падения нравов, исчезновения культуры, искусства. Инородцы будут притеснять русских православных людей. Издеваться
