ты дома… – удивляется Вивьен, когда я встречаю ее с работы. Я стою в проходе дальше по коридору и упираюсь плечом в стену. – Думала, по средам ты в это время в клинике.
– Сегодня пятница. И я заменился.
– Зачем? – Она медленно стаскивает высокие ботинки, слишком большие для ее худых ног, и опирается спиной о стену. Наверняка, как обычно, работала на износ и вымоталась. – Ты никогда так не делаешь. – Ее уставший взгляд наконец встречается с моим серьезным лицом.
– Нам нужно поговорить, Вивьен.
– Эйсто, я так устала… – Она вяло избавляется от джинсовой куртки. Вздыхает, будто скинула груз, и бросает ее на пол.
– Ты снова не ночевала дома. – В этот раз я не поднимаю куртку и не вешаю ее в шкаф. Я не двигаюсь с места.
– Нужно было остаться на ночное дежурство.
– Опять?
– Эйсто… Ты же знаешь, бывают форс-мажоры. У тебя они тоже случаются.
– Четвертый раз за неделю?
– Ты завел график посещения нашей квартиры?
– Здесь и без графика не сложно заметить твое отсутствие.
– Ну, прости меня. – Вивьен плетется по коридору по направлению ко мне, но сворачивает в гостиную, так и не преодолев два лишних шага.
Всего два шага до меня.
Я горько усмехаюсь и следую за ней.
Два шага. И я бы передумал.
Вивьен плюхается на диван и раскидывает руки по мягким подушкам. Она устала. Я знаю. Я вижу это каждый раз, когда мне удается застать ее дома.
Продолжаю стоять в дверном проеме, скрестив руки на груди.
Да, она устала, но и я тоже уже устал.
– Плесни мне, пожалуйста, немного виски, – просит Вивьен, откидывая голову на спинку дивана. Ее взгляд устремлен к потолку. Он интересен ей больше, чем я.
– Вивьен, ты меня вообще слышала? Нам нужно поговорить.
– Можно мне поспать хотя бы пару часов, Эйсто?! – Она грозно хмурит брови и резко смотрит на меня. – Я без сна уже дольше суток.
– Знаю, потому что куда дольше суток тебя нет в нашей постели!
– Не начинай, прошу. – Вивьен с измученным видом стягивает себя с дивана и волочется к домашнему бару.
– Почему ты не предупредила меня, что снова останешься в лаборатории?
– Потому что там не ловит связь, Эйсто! – раздражается она. – Ты ведь прекрасно это знаешь! Или тебе просто нравится доводить меня до белого каления одними и теми же вопросами?
Дно стакана, который Вивьен вытащила из шкафчика, звонко ударяется об обеденный стол. Обеденный – только название. Уже больше полугода стол из необрезного сруба, который изготавливали индивидуально по нашему заказу, выполняет единственную функцию – барной стойки.
Вивьен наполняет четверть стакана виски. Бутылка Джеймсона ударяется о стол следом за роксом 17 . Она не находит в себе сил вернуться к дивану. Валится в ближайшее кресло как груда камней и делает жадный глоток.
– Вивьен, какого черта?! Где хотя бы капля уважения? – вспыхиваю я. Вивьен поднимает на меня свой взгляд. Зеленые