Хальтем (1641—1706) из Берген-оп-Зома3, за которым стояла многочисленная секта хаттемистов. Есть свидетельства, что он читал «Этику» Спинозы, сначала в копиях. Его учение породило множество противоречивых сочинений. Однако число противников Спинозы намного превышало число его последователей. Со спинозизмом боролись не только с теологической стороны, но и оружием философии как с врагом религии и атеизма. Имена Вельтхюйзена (Tractatus de cultu naturali et origine moralitatis 1680), Пуаре (de Deo, anima et malo (1685), IH7- lich (Anti – Spinoza etc. 1690), Dom. Фр. Лами (Le nouvel athöisme renversö etc. 1696), Жакло (Dissertation sur l’existence de Dieu etc. Paris 1696), Йенс (Examen philosophicum sextae definit. Ethic. Bened. de Spinoza etc. Dort 1698) доказывают, что противники и сторонники Декарта и Малебранша объединились для борьбы со спинозизмом. О том, что и в Германии стали обращать внимание на Спинозу, свидетельствует целый ряд контрпримеров, названия которых Юнихен собрал в отдельную брошюру в начале IS*® века. Тот факт, что в Германии люди познакомились со Спинозой прежде всего через Лейбница, который выступал против его системы, объясняет, почему спинозизм не смог здесь возникнуть. Те, кто склонялся к нему, по крайней мере, скрывали это, как пишет Фридрих Вильгельм Штош в. Harmonia philosophiae moralis et religionis Christianae 1792, якобы напечатанной в Амстердаме, а на самом деле в Губене.
§. 273.
(1) Подобно Декарту (см. §269, 2), но в противоположном направлении, Спиноза переходит от принципа своей философии к тому, посредством чего он фактически упраздняется. Даже в том смысле, в каком это слово определено в §259, как единство формального и объективного бытия, этим принципом была единственная субстанциальность Бога. Но именно в силу этого Спиноза вынужден отказаться от него. Чтобы мыслить субстанцию как единственно истинное бытие, необходимо исключить всякое отрицание, а значит, и всякую детерминированность, но тем самым то, что исключено из нее, становится тем, чего в ней нет, то есть уже не in alio (» в другом») Но тогда она, детерминированная сущность, есть in se (» само по себе». ) или субстанциальная. Как признается Спиноза, не только трудно, но и совершенно невозможно не воспринимать модификации как вещи в себе. Они сами преобразуются для наблюдающего разума, поэтому он и преобразует их. Как везде исключенное помещается рядом с исключающим, так и детерминированное бытие помещается рядом с бесконечным бытием, подобно тому как Парменид был вынужден поместить рядом с ним небытие, исключенное из бытия.
2. Как и его предшественник, о котором только что шла речь, Спиноза пытался спасти свой пантеизм, называя созерцание бытия бесконечным и единым, правильным, созерцанием разума, а то, что умножает его, – мнением (ср. §36, 3) или воображением. Но поскольку он объясняет воображение тем, что существует множество умов и множество разрозненных идей, он фактически движется по постоянному кругу: воображение раздробляет и само является следствием раздробленности. Он не может избавиться от множественности независимых существ и, чтобы скрыть противоречие, в которое он таким образом впадает, разделяет свой пантеизм и индивидуализм с помощью tptatenus, который Гербарт не без