запрет или удовлетворение. Модификациями этих основных аффектов являются страх и надежда. Поскольку все они связаны со страданием, не может быть и речи о них в случае абсолютного бытия как абсолютного основания объяснения, то есть абсолютно активного. Как и существо, которому они приписываются, эти страдательные состояния (passiones) являются в равной степени физическими и духовными. С ними сразу же связываются понятия добра и зла, которые, поскольку они обозначают только удовлетворение и его противоположность, обозначают отношение к желающему, так что выражение «это хорошо для меня», но выражение «это хорошо (вообще)» не имеет абсолютно никакого рационального смысла (HI, pr. 39. Schol.). Если идея объекта, вызывающего радость или печаль, связана с ним, то возникает любовь или ненависть (III, кн. 13).
Теперь Спиноза показывает, как сочетание указанных страстей порождает самые разнообразные, отчасти угнетающие, отчасти возвышающие страсти, и, устанавливая всегда угнетенное состояние духа как то, от которого следует бежать (HI, pr. 28), устанавливается статика и механика страстей, которая приводит к тому, что каждый действует так, как требует его природа, то есть стремится к своей выгоде, и что аффекты людей могут быть побеждены только более сильными аффектами. Вместе с этими двумя положениями, однако, даются и предпосылки для учения Спинозы о государстве, основные черты которого содержатся в схолии этики и более подробно в «Политическом трактате». Спиноза хочет дать не что иное, как физиологию государства, которая, с его точки зрения, становится механической физикой его. Он хочет дать не законы для какой-либо утопии, а описание того, как естественный человек должен прийти к государству. Поскольку в природе каждого существа заложено утверждать и увеличивать свое бытие или искать выгоду, оно имеет на это право, а право и сила обычно совпадают. Не только щука имеет право съесть маленькую рыбку, но и человек имеет право жить в соответствии со своей природой, то есть неразумный неразумно, а мудрый разумно. Таким образом, в естественном состоянии только то, что никто не хочет и не может сделать, было бы неправильным. Если же люди вступают в общение, а они должны вступать, потому что в конце концов ничто не может быть так полезно человеку, как люди, то разумные, то есть те, кто стремится только к знанию, никогда не могут вступить в конфликт друг с другом, но те, кто следует своим аффектам, должны пересечься в том, к чему они стремятся, и поэтому люди по природе своей враги. Поскольку все бессильны в этой взаимной войне, они должны выйти из этой противоречивой ситуации, в которой осуществление власти делает их бессильными и бесправными, и это делается путем передачи summum imperium сообществу, которое таким образом становится государством, то есть власти пугать и увлекать посредством страха и надежды и таким образом держать в узде более слабые аффекты. По отношению к государству люди, таким образом, становятся гражданами, а по отношению к законам государства – подданными. Поскольку Спиноза даже не рассматривает понятие национальности