научиться стрелять? – ни с того ни с сего предложил он.
А я как раз в это время стал уже подумывать, как завязать с тренировками. Мотаться из Курьянова в «Динамо» и обратно становилось для меня уж слишком обременительным занятием. Первый разряд у меня уже был, а совершенствовать свою плавательную технику, добиваясь более высоких результатов, в мои планы как-то не входило. Тем более детальное осмысление физиологических изменений в женском организме предполагало некоторые уже ставшие необходимыми практические действия. На этом этапе, правда, все сводилось к подъездным поцелуям с очередной, но на всю жизнь единственной, школьной подругой.
Одним словом времени на, простите, личную жизнь катастрофически стало не хватать.
– Можно попробовать, а когда и где?
– У тебя сейчас время есть?
– Есть.
– Поедем.
Приехали мы на «Площадь Ногина», где в одном из ближайших дворов располагался в подвальном помещении тир. Но не такой, к какому я привык, а настоящий, большой, со всяким незнакомым мне тогда еще ручным стрелковым оружием.
– Ну чего, постреляем?
– Давайте, но я из такого не умею.
– Не волнуйся, спокойно, сейчас тебе все расскажут и покажут.
Действительно, месяца два мне рассказывали и показывали, как обращаться с этим оружием.
С плаванием я, несмотря на уговоры тренера Олега Васильевича, завязал, тем более что у меня появился совершенно убийственный аргумент: «Я бы рад остаться, но новый вид спорта не позволяет мне результативно заниматься плаванием».
Убедил, но как потом мне стало известно, не без помощи все того же Сергея Ивановича, большого, как мне еще представлялось, знатока и исследователя творчества Александра Николаевича Островского.
Но жизнь продолжалась.
И совсем скоро все преподаватели школы № 493, которые пребывали в состоянии вынужденного вдалбливания в меня всех необходимых для счастливого советского бытия знаний, а тем более Арон Абрамович, были вознаграждены.
Мы получили новую двухкомнатную квартиру в крайне отдаленном от Курьянова районе, рядом со станцией метро «Молодежная». А вот в Курьянове метро как не было, так и не будет.
Нет, я не злорадствую, а уточняю необходимые для дальнейшего повествования детали, так как еще некоторое время эти две географические точки Москвы не позволяли дружному педагогическому коллективу школы № 493 окончательно воспользоваться свалившимся на них счастьем, а преподавателям школы № 659 еще даже в самых жутких снах не являлся мой симпатичный, всегда опрятный и хорошо одетый образ.
Так вот, эта весьма приятная, особенно для Арона Абрамовича, весть как-то его укрепила, дала возможность поверить в свои педагогические способности и, разумеется, помогла пережить ему еще целое школьное полугодие.
Встречая меня в очередной раз в туалете с чинариком в зубах, он строго интересовался: «Когда же ты будешь переводиться?»
С ловкостью, присущей только жонглерам, я переправлял чинарик