к похоронной процессии, а не топтаться на площади вместе с крестьянами и горожанами в ожидании катафалка.
Дойдя до поворота, Холаф посмотрел вперёд, прибавил шаг и зарычал, требуя уступить дорогу и подкрепляя слова тумаками. Там, впереди, над людским морем ветер трепал оранжевые перья на шлемах. Рыцари Лоя Лагмера! Значит, он где-то поблизости!
Скрипя зубами, Холаф пробился к герцогу. Пошёл рядом, сжимая рукоять меча и чувствуя холод металла даже через перчатку.
Лой Лагмер бросил на него небрежный взгляд:
– Я знал, что вам хватит ума не участвовать в бойне.
Холаф не нашёлся что сказать.
– Наёмников отправили или стражников из крепости? – спросил Лой и заехал кулаком мужику в лицо. – Куда лезешь? Не видишь, кто идёт?
– Наёмников, – ответил Холаф, с трудом разомкнув челюсти. Герцог Лагмер обвёл его вокруг пальца!
– Я тоже наёмников. Снарядил им обоз, будто они торгаши. – Лой толкнул крестьянина в спину. – Иди быстрее, тля капустная! – Вновь бросил взгляд на Холафа. – Знатное Собрание объявило месяц траура. Слышали?
– Нет, не слышал. Я только что приехал.
– Вы не получили приглашения в Фамальский замок?
– Нет. – Холаф вместе с толпой отпрянул от стены дома; кто-то выплеснул из окна помои.
– Сука! Бестия! – заорали люди, на ходу отряхивая суконные колпаки и одежду. – Чтобы тебе задницу разорвало!
– А я получил, – произнёс Лой. – И вы получите. Через месяц мы должны выступить с речью перед Собранием. Эти засранцы изберут короля.
– Грёбаные земледельцы! – ругнулся Холаф. – Но мы-то с вами встретимся раньше. Выбирайте: Слепая лощина или Гнилое поле.
– Теперь я верю, что вы приехали только что и ничего не слышали, – усмехнулся Лой и дёрнул подол плаща, зацепившийся за доску, торчащую из горы мусора. – На время траура запрещены поединки.
– Мы подчинимся пахарям?
– Мы сразимся здесь, за стенами Фамаля. Зачем нам прятаться?
Холаф скривил губы. Лой Лагмер боится подвоха.
– Согласен. Когда?
– Когда закончится траур. – Лой указал в сторону. – Давайте свернём.
Они вырвались из одной толпы и примкнули к другой, движущейся по Купеческой улице мимо закрытых лавок и ссудных контор. Здесь людей оказалось больше, и шли они плотнее. Плакальщицы рыдали громче, от их голосов звенело в ушах.
Обеими руками придерживая ножны, Лой наклонился к Холафу и произнёс, перекрикивая шум:
– Мы должны блюсти закон, ибо кто-то из нас сам станет законом. Какой пример мы подадим народу, если не подчинимся Собранию? Победитель сразу после схватки отправится в Фамальский замок и сядет на трон. Весь в крови, и меч его будет истекать кровью. Вот такого короля ждёт народ! Триумфатора! А не семенного быка, которого мечтает выбрать знатное стадо.
Холаф представил себя взлохмаченным, с горящим взглядом, в погнутых доспехах, покрытых кровавыми