вместе вошли в лифт, я нажала на кнопку нашего этажа. Вэл шагнула в мою сторону, и мне даже пришлось отступить.
– Но он все-таки огр. Он злонравный, жестокий и орет на других, когда те пытаются войти в фитнес-зал во время его часа, даже чтобы забрать забытую кроссовку. Я знаю. Сама через это проходила. Он ужасно взбесился, накричал на меня, а ведь я всего лишь хотела забрать эту хренову кроссовку, – последние слова она произнесла медленно и отчетливо, будто выступала с матерными стихами перед аудиторией.
– Может, он изменился.
– С момента твоего появления? За три дня? Нет!
Меня рассердил ее непреклонный тон.
– Ты говоришь о нем слишком пафосно.
– Театрально?
– Ага.
– Это моя манера.
– Говорить театрально?
– Да. Перестань меня оценивать и послушай, что я пытаюсь сказать.
– Хорошо.
Дверцы лифта разъехались, и я вышла в коридор.
Вэл проводила меня до двери с кодовым замком.
– Джоэль настоял, чтобы я съела свой сэндвич в его кабинете.
– Кто такой Джоэль?
– Агент Маркс. А теперь внимание. Он прислал мне вчера вечером сообщение. Сказал, что Мэддокс странно себя ведет. Его младший брат женится в следующем месяце – в смысле женится заново. Нет, это тоже не совсем верно сказано.
Я скривилась:
– Может, они вновь дают друг другу клятвы?
Вэл тыкнула в меня пальцем:
– Точно.
– Почему ты делишься со мной этим?
– И тогда он увидится… с ней.
– С той, которая разбила ему сердце?
– Именно. Когда он в прошлый раз уехал домой и встретился там с ней, то вернулся новым человеком. – Вэл поморщила нос. – И вовсе не в хорошем смысле. Он был опустошен. Страшное зрелище.
– Понятно.
– Он волнуется из-за поездки. Он сказал Марксу… это, черт побери, важно, ты слушаешь?
Я пожала плечами:
– Выкладывай.
– Он сказал Марксу, что вроде даже рад твоему переводу.
Я зашла в свой кабинет и адресовала Вэл слабую улыбку, приглашая коллегу внутрь. Она стремительно промчалась мимо меня. Как только дверь захлопнулась, я плотно закрыла ее и развернулась, прижимаясь спиной к жесткому дереву, холодившему мою кожу сквозь блузку.
– О боже, Вэл! Что же мне делать? – прошипела я, изображая панику. – Значит, он вроде рад? – Я состроила самую кислую рожицу, на которую была способна, а потом часто задышала.
Вэл закатила глаза и рухнула на мой трон.
– Иди на хрен!
– Ты не можешь грубить мне, сидя в моем кресле.
– Очень даже могу, если будешь надо мной издеваться. – Вэл подалась вперед, и ее брюки заскользили на черном кожаном сиденье. – Я же говорю тебе, это важно. Он себя так не ведет. Ничему не радуется, ни на чуточку. Мэддокс ненавидит все и вся.
– Ладно, Вэл, но это неразумно. Даже если его поведение нетипично, ты бьешь тревогу из-за слабого огонька.
Вэл повела бровью:
– Говорю же тебе, ты разожгла пламя.
– Вэл, кажется, тебе есть чем заняться. И мне