расселись вокруг стола. Сане пришлось сесть напротив меня, так как друзьям или родственникам сидеть рядом запрещалось. Чтобы не было тайной игры «на одну руку», каждый должен быть только за себя.
Жора сел справа от меня, за ним – новенький. Это был наголо бритый парень лет тридцати пяти, представившийся Шилом. Слева от меня сидел Князь. С ним мы были знакомы уже пару лет. Князю я, в общем-то, доверял, настолько, насколько можно доверять карточному игроку, играющему против тебя. Между Князем и Саней сидел Миша – тоже новенький, щуплый паренёк в клетчатой рубашке. Он постоянно виновато улыбался, обнажая редкие зубы.
– Поехали? – Жора окинул стол взглядом.
Саня достал из кармана небольшой будильник:
– Мы с Димасиком пораньше уйдём. Дим, в полночь у тебя там дела на Сенной? – он посмотрел мне в глаза.
– Да, Сань, ставь на двенадцать, дольше не смогу, – подыграл я.
Народ недовольно зашумел.
– Александр, ну ты же останешься, – утвердительно сказал Князь.
– Нет, пацаны, я братишу одного не пущу, я за него в рамсах всегда мазу держу.
Саня завёл будильник на ноль-ноль-ноль и поставил его на книжную полку возле шеститомника Юрия Германа.
Тон был непререкаем, слова понятны, народ успокоился.
– Всё, поехали, – теперь уже утвердительно произнёс Скрипач, поправил очки на носу и распечатал колоду. Ловко отделив все мелкие карты и оставив в руке остальные, начиная с шестёрки, он, на правах хозяина, стал тасовать первым.
– Значит так, – продолжил Скрипач, – для тех, кто, не в танке, напомним: колода – тридцать шесть карт. Туз – одиннадцать очков. От короля до десятки – десять очков. Шестёрка крестей – Шаха и идёт как одиннадцать очков к любому раскладу. Тузы – Три лба, это максимум в игре – тридцать три очка. Три шестёрки, три семёрки, Джокеры и прочая шелупонь за этим столом не котируются – проще живём и чище. Итак, червончик на банк, червончик проходка. Тысяча – потолок. Всем всё ясно?
– А как без трёх шестёрок? Без трёх шестёрок эта игра уже совсем не сека, мы так не договаривались! – впервые что-то произнёс Шило.
– Вот и договариваемся. Мой стол – мои правила, – Жора улыбнулся. Он тщательно перетасовал колоду и дал подснять верхнюю часть карт Шилу. – Твоё слово, Дим.
Каждый кинул по десятирублёвой купюре на центр стола. Я осторожно, по миллиметру, натянул карты, – словно от этого зависело, сколько очков они наберут. Туз крестей, валет червей, да десятка бубен. По масти считаем старшую – туза, а это всего одиннадцать очков.
– Я сразу зарою, – сказал я и выкинул карты в колоду.
Все начали медленно натягивать карты, и так же, по очереди, скинули их в колоду. Жора остался последним – банк в шестьдесят рублей принадлежал теперь ему. Он мог их либо забрать себе, либо засечь – то есть оставить на следующую игру, вход в которую для других был бы уже размером