сторону.
– Что? – спросил я.
– Пошли, – Рудик вынул из-под полы пиджака портмоне, вытащил из него наличку, которую тут же сунул в карман, а само портмоне с карточками и прочей требухой небрежным жестом уронил в тачку проезжающего мимо дворника.
– Что, прямо сейчас? – я удивлённо уставился на щипача.
Он, оценив мою реакцию, не без гордости протянул:
– Даа. Просто, чтобы ты понял, что я не дилетант.
– Да ты клоун! Мне посрать – дилетант ты или профи. Бери, давай, пиво. «Золотую бочку».
– Ага. Так как тебя звать-то? Ты ж не сказал.
– Дима.
– А я Рудик. Может, «Хейнекен»?
– Мне «Бочку», моча твой «Хейнекен».
– «Бочка» так «Бочка», как лучше хотел. Куру будешь? Да будешь, будешь.
Небо заволокло свинцовыми тучами. Сенная бурлила, народ толпами сновал туда-сюда. А из ларёчка, продающего аудиокассеты, безумный Скримин Джей Хокинс без устали горланил о том, что наложил на кого-то заклятие. Среди всей этой толчеи мы с Рудиком стояли и пили пиво, попутно разрывая руками и поглощая куски копчёной курицы. Мимо шёл Саня, заметил нас, подрулил. Теперь Рудику пришлось поить и Саню. Болтаем, смеёмся. Рудик, собственно, неплохой парень. Просто такая у него жизнь.
9. Се́ка
– Димасик, сегодня вечером сека намечается, впишемся?
В приоткрытую дверь просунулась коротко стриженная Санина голова. Он снял свои бессменные армейские берцы и, оставив их на пороге, вошёл в комнату. В зубах дымящаяся сигарета, в руке бутылка «Балтики» -тройки.
Я лежу на диване и читаю «Шримад Бхагаватам» Шрилы Прабхупады, которую мне на днях буквально впарили улыбчивые кришнаиты на Бумажной улице.
– У кого? – отрываюсь от книги и поднимаю взгляд на Саню.
– У Жоры Скрипача на Гороховой.
– Нуу, во-первых, если идти, то больше ни капли в рот. А во-вторых, у Жоры стрёмно в карты играть, много залётных трётся. Спокойней где-то в своём кругу.
– Дим, у нас же есть на что в игру вписаться. Возьмём хороший банк и срулим. Давай сразу заявим время ухода, – Саня открыл дверь в коридор, подошёл к раковине и демонстративно вылил остатки пива. – Ни капли в рот, ни сантиметра в жопу, и СПИД уйдёт от нас в Европу, – проговорил он серьёзно и заржал нарочито инфернальным смехом.
– Ну, я в общем не против. Часика на три. За это время много не проиграем. И сразу скажем, во сколько уходим.
– Вот и чудненько, – Саня подошёл к дивану и похлопал меня по спине.
Жора Скрипач – невысокий худой парень лет двадцати пяти, носивший очки с круглыми стёклами а-ля Джон Леннон. Время от времени он собирал народ на игру у себя дома – в одной из двух занимаемых им комнат огромной коммуналки на Гороховой улице. На ночь за круглый стол приходило обычно человек десять-двенадцать. Но половина быстро проигрывалась и отваливалась ещё до полуночи. Жил он со старенькой матерью, которая