агрегат, похожий на маленького робота из детских фантастических рассказов, а также красную лампу в металлическом корпусе. Высокий железный аппарат с поднимающимся по вертикальной штанге фонарём проецировал изображение с плёнки на деревянную станину. А папа, подкладывая бумагу под эти световые пятна, производил с ней некие магические действия, после которых при опускании чистого листа в ванночку с химическим раствором внезапно проступали вначале просто силуэты. А затем, прямо на глазах, появлялись изображения мамы, нашей квартирки, двора, меня и всего моего маленького мира. Иногда он, опуская руку в раствор, проводил пальцами по плохо проявившимся на фотографии местам. И те становились чётче. Получившиеся мокрые снимки он передавал мне, а я, стоя на деревянной табуретке, подвешивал их с помощью специальных плоских прищепок на бельевую верёвку.
Затем был глянцеватель – ещё один футуристический аппарат-печка, в который мы уже вместе укладывали фотографии. Потом из него доносилось лёгкое потрескивание горячих, доведенных до зеркального блеска фотокарточек. А мы тем временем играли в шахматы, уплетая кукурузные палочки из огромной миски.
И каждый раз, когда папа говорил: «Сегодня печатаем, Дима, неси красную лампу в ванную», – моей радости не было предела.
«Тёмная комната, – с замиранием сердца думал я, – тёмная комната».
От смутных воспоминаний внутри потеплело.
– Скорую не вызывай, – пролепетал я, не поднимая глаз на Саню.
– Конечно, не вызову. Психушка тебе нужна, а не скорая.
Он присел на краешек ванны и вытащил затычку из сливного отверстия.
– Дай закурить, братишка, – я посмотрел ему в глаза.
Саня усмехнулся какой-то своей мысли, пересел на пол возле ванны, прикурил сигарету и протянул к моим губам. Я сделал большую затяжку и выдохнул дым в потолок.
– Будем жить, брат, извини, – сказал я, сделав вторую затяжку.
Саня заметно повеселел.
– Так вены не режут, Дима. Ну что ты здесь напилил? Не дрова поди, посмотри сам-то. Правильно – это снизу вверх, от кисти до локтевого сустава.
– Что со мной, Сань? – я выкарабкался из ванной и голый уселся на пол рядом с ним. – Я даже убить себя как следует не могу. Я ничего не могу сделать так, как надо.
– Всё ты можешь, братишка, у тебя по жизни талант. А когда талант имеется, то он ко всему ключик найдёт! И если ты очень постараешься, то сможешь убить себя лучше, чем любой камикадзе.
– Ну вот, демоны, засрали всю ванную. И спать ещё людям не дают, – в приоткрытую дверь просунулась голова соседа Серёги.
– Серый, пиво есть? – Саня взглянул на меня, и увидев нечто вроде одобрения, продолжил, – Или водочки?
7. Планы
Изо дня в день мне приходится носить своё мутное похмелье по Большой Подьяческой к каналу Грибоедова. Затем – через Сенную площадь до блюзового «Мани Хани» на Апрашке,