холода и рванулся, успев-таки протиснуться в захлопывающиеся двери.
* * *
Увидев незагороженную арку, Белоснежка остановилась:
– Мы, правда, хотим идти туда? – и посмотрела на спутника.
– Конечно, я же обещал.
– Давай, не пойдём. Ну что там может быть? Обшарпанный подъезд, мемориальная доска, махонький музей… Ты мне просто расскажешь – и я поверю. Я тебе всегда-всегда верить буду. Или пойдём туда, к ступенькам, где твои друзья. Пусть они расскажут – они же всё знают.
– Ты чего, испугалась? Мало ли что какой-то псих ляпнул. Он же не мог знать, куда мы идём. Там совсем не страшно и очень интересно.
Белоснежка колебалась.
– Нет, правда, такого ты в жизни не видела. Если вру – придумай мне наказание. Например, можешь меня поцеловать.
– Так мы идём в подворотню целоваться? – улыбнулась девушка.
Автандил смутился, и от этого смущения смутился ещё больше. Никогда раньше не испытывал такого при встречах с девушками, ну а поцелуй вообще считал атрибутом первого дня знакомства.
– Пошли! – дёрнула его за рукав. – И правда, что может случиться, если ты со мной.
Вот и уводящая во тьму лестница. Белоснежка остановилась.
– Странное место, – прошептала она, оглядываясь.
– Не бойся. Я пойду первым, а ты держись за мою руку.
Спускались медленно, в полном молчании, и только прерывистое дыхание нарушало тишину. Когда впереди забрезжил свет, Автандил сообразил, как произвести на подружку наибольшее впечатление.
– Закрой глаза. И не открывай, пока не скажу.
Белоснежка ещё сильнее сжала его руку.
– А теперь – смотри! – выкрикнул Автандил, когда они, наконец, ступили в подземный мир.
Белоснежка раскрыла глаза и пошатнулась. Автандил придержал её за плечи и привлёк к себе. Девушка ошалело уставилась на открывшуюся перед ними будто на холсте долину: сочно-зелёные луга, клубящиеся рощи, карминовые крыши домиков.
– Это настоящее? – прошептала она.
– Не знаю, – так же тихо ответил он.
– А может, мы под кайфом?
– Я, точно, под кайфом. От тебя.
– Тогда бежим! – ухватила за руку, и они понеслись, нет, полетели вниз, как летают во сне, чуть касаясь подошвами земли.
Вот и первые деревья, будто гиганты-часовые, охраняющие долину. Земля приблизилась, слегка ударила по ногам, и они упали в благодатную тень. Белоснежка лежала на спине, раскинув руки, и упрямый солнечный зайчик щекотал ей нос.
– Жарко! – вздохнула она, быстро стянула с себя зимнюю одежду и уселась, прислонившись спиной к тёплой, будто пройденной резцом, коре гигантского дерева.
– Нет, точно, мы под кайфом.
– С чего бы? – возразил Автандил. – Мы ведь ничего не нюхали, не курили, не кололись.
– Почём ты знаешь? Вдруг там, в подвале, ну, куда мы забрались, воздух такой. И сидим мы в темноте на промёрзлых кирпичах, и замёрзнем, чего доброго.
– Ерунда! –