к неутешительному выводу:
– Подожди здесь.
Пока он ждал в приемной, слуги зажгли вокруг лампы. Ожидание было долгим. Уже стемнело, когда снаружи послышались неразборчивые голоса и вошел Третий Принц.
На один ужасный миг Баосяну почудился Эсень. Таким, каким он был не на краю гибели, а еще до начала похода – нескладный юнец, который вечно рисовался, точно дарил другим возможность собой полюбоваться.
Баосян вскочил и поклонился:
– Приветствую Третьего Принца.
Тот плюхнулся в кресло, не ответив на поклон. Состроил гримасу отвращения, но не смог скрыть интереса к Баосяну, столь сильного, что тот ощутил слабый отклик. Так синяк пульсирует болью.
– А мы что, сегодня еще не здоровались, Принц Хэнани? Тебе не хватило? Или пожаловаться пришел? Не понравилось мое приветствие? – По губам, изогнутым точно лук, пробежала улыбка. Видимо, ему грело душу воспоминание об унижении Баосяна. – Сказал бы лучше спасибо, что досталось платью, а не руке.
Какой хороший подарок – встретить здесь, в безжалостном дворце, человека, которого можно читать как книгу. Баосян спросил мягким, точно прикосновение, голосом:
– А тебе нравится видеть меня испуганным?
Лицо Третьего Принца дрогнуло. Так мимолетно, что Баосян понял: принц даже не осознал, что тело его выдало.
– Нравится? Да мне противно видеть мужика, который ведет себя как ты. Ну, по крайней мере, ты получаешь по заслугам.
– А я это заслужил? Всего лишь тем, что боюсь? – Вопрос прозвучал горше, чем хотелось Баосяну. Третий Принц презирал его за тот страх, который лежит на поверхности. Но самому Принцу – глубоко в душе, куда никто, как он думал, не в силах заглянуть – было еще страшнее.
– Не валяй дурака. – Дыхание Третьего Принца участилось. Ему не терпелось ударить до крови, пусть и словами. – Все знают про второго сына Чаган-Тэмура. Сына, который ложится под мужчин. Бедный Чаган! Мы не понимали, как он вообще терпит тебя, невероятный позор для семьи. Ему это чести тоже не делало.
Он ел Баосяна глазами, ждал реакции. Все это выглядело так жалко. Третий Принц полагал, что его слова бьют точно в цель, ведь ему самому было бы обидно услышать подобное в свой адрес. На большее воображения не хватало.
Как же они все ненавидят Баосяна за извращенность, а у него и в мыслях подобного никогда не было.
Баосян заметил:
– Вижу, моя слава бежит впереди меня.
– Так и будешь стоять столбом и глотать оскорбления? – Третий Принц недоверчиво наморщил лоб.
– А ты ждал, что я с тобой подерусь? Если думаешь, что меня волнует фамильная честь – или даже моя собственная, – ты не знаешь моей репутации. – Баосяна охватило злое возбуждение. Как легко оказалось притворяться тем, кем его хотят видеть. – Зачем мне отрицать твои слова? Это же правда.
Загар у Третьего Принца был послабее, чем у Эсеня. Под бородкой тут же проступил румянец. Баосян сделал шаг ему навстречу.
– Я – именно такой, каким меня все считают. А ты это понял еще в Хичэту,