который подозвал к себе пролетавшего мимо белого аиста, сел на него и засмеялся:
– Куда кротам гоняться за золотым тигром? Коварному тирану скоро придет конец!
Цао Цао приказал стрелять в даоса из луков. Но вдруг налетел ветер, закружился песок, полетели камни. Обезглавленные трупы вскочили, подхватили свои головы и бросились на Цао Цао.
Гражданские и военные чиновники в страхе закрыли лица руками.
Поистине:
Коварство и сила тирана способны разъять государство,
Но только искусство даоса сильнее людского коварства.
О дальнейшей судьбе Цао Цао вы узнаете из следующей главы.
Глава шестьдесят девятая,
повествующая о том, как Гуань Лу, гадая по «Ицзину», открывал небесные тайны, и о том, как пять сановников, пытаясь покарать Цао Цао, отдали свою жизнь во имя долга
Когда Цао Цао увидел мертвецов, поднявшихся в черном вихре, он в страхе упал на землю. Но ветер мгновенно затих, мертвецы исчезли. Телохранители под руки увели Цао Цао во дворец. От испуга и волнения он тяжело заболел.
Потомки сложили стихи, в которых восхваляют даоса Цзо Цы:
Он облаком легким летал над великой страною,
Носился повсюду, подобно стремительной вьюге.
Когда же в час добрый свое волшебство показал он,
Злодей Цао Цао на землю свалился в испуге.
Больному Цао Цао не помогали никакие лекарства. Как раз в это время в Сюйчан приехал тай-ши-чэн[12] Сюй Чжи, и Цао Цао приказал ему погадать по «Ицзину».
– Великий ван, – спросил Сюй Чжи, – не приходилось ли вам когда-нибудь слышать о гаданиях Гуань Лу?
– Я много раз слышал это имя, – отвечал Цао Цао, – но с искусством его не знаком. Расскажите мне подробно о нем.
– Гуань Лу сам родом из Пинъюаня, – начал свой рассказ Сюй Чжи. – Внешность у него безобразная, он любит вино и всегда прикидывается умалишенным. Отец его когда-то был старейшиной в области Ланъе. С детских лет Гуань Лу любил наблюдать небесные светила и часто целые ночи проводил за этим занятием. Родителям никак не удавалось отучить его от этого, и они упрекали сына: «Даже домашняя курица и дикая цапля и те знают, что всему есть свое время, а ведь ты человек!» Играя с соседскими детьми, мальчик мог мгновенно начертить на земле небесные знаки, безошибочно располагая солнце, луну и другие светила. Став взрослым, Гуань Лу проник в тайны книги «Чжоуский Ицзин». Стоило ему поднять голову, как он точно определял направление ветра; и науку счета он постиг в совершенстве. Не менее искусен был он и в предсказании судьбы по лицам людей.
Правитель округа Ланъе тай-шоу Шань Цзы-чунь, прослышав о славе Гуань Лу, пригласил его к себе. Когда Гуань Лу пришел, в доме было около сотни гостей, и среди них много ученых, обладавших даром красноречия.
«Я еще молод и не вполне тверд духом, – обратился тогда Гуань Лу к хозяину. – Позвольте мне раньше выпить три шэна хорошего вина, а потом я смогу говорить».
Шань Цзы-чунь удивился