объясняй, какую часть твоего тела к чему привязать, и в какую сторону дернуть.
Лето рассмеялся.
– Лиандра, я тебе золотой не должен, но могу дать много больше, чем плату за услуги тела… хранителя, – Гервант намеренно споткнулся на этом слове, – я предлагаю тебе место рядом с нами, и не только за столом.
Братия зашевелилась и захмыкала.
– Так ты, Гервант, поделишься? – спросил кто-то.
– Не то вы сейчас подумали, поганцы. Кто носил имя «Лиандра» раньше, знаете? Так я скажу – моя сестренка кровная.
Разбойники рассматривали новенькую, жевали сухие травинки, чистили оружие. Занимались рутинным привальным бытом. Кони перетаптывались в красной глине у небольшой речушки, полные животы настраивали людей на лирический лад.
– Нам пора познакомиться поближе, девочка. Разреши представиться – Гервант, королевский лучник…
Нелюдь давно не был лучником, Эймарское королевство двух столиц кануло в Лету, а имя разбойника красовалось на придорожных столбах, дверях и досках объявлений под жирной надписью «разыскивается». Но как было назваться? «Висельник», «убийца»? «Королевский лучник» благороднее. Левый уголок рта Герванта опустился вниз. Главарь снова издевался, но на этот раз горько и над собой.
– Долго ли, коротко ли… – Гервант перешел на язык сказки, – жил был один охотник, и было у него двое детей – мальчик и девочка. Очень хорошенькая девочка, младшая сестричка. Ее сердце было таким же добрым, как и милое личико…
Когда на Герванта находила редкая блажь рассказывать, разбойники устраивались поудобнее и слушали. Истории нелюдя, часто скабрезные или откровенно циничные, обладали одним достоинством – смыслом. Медлительно растягивая слова под шорох деревьев, роняющих свой последний рыжий наряд, Гервант бродил по дальним тропам своих воспоминаний, куда предпочитал обычно не заглядывать.
– Дело было в Эрендоле. Жена, дети, маленькая хижина и простое огородное хозяйство – вот и все, что нужно было охотнику, чтобы чувствовать себя счастливым. Людская деревня, ближайшая к границе, подкидывала ему деньжат за охрану от лесных тварей и вредных остроухих эльфов. Последние, к слову, в сторону Эймара и не смотрели, но уж так повелось на границах: кто по ту сторону – тот и враг. А сам охотник был не то, не сё – как есть нелюдь, человек наполовину. Вроде меня, но я на четверть.
Гервант рассказывал о своем отце. До и во время войны поселения полукровок на границах Эрендола не были редкостью. Нелюдей свободно пропускали как вглубь страны эльфов, так и в Эймар, но отношение к ним всегда было особенным.
– Эльфы проживали от хижины неподалеку – всего-то день пешком, и к вечеру ты перед запертыми воротами их поселения. Мне-то, конечно, открывали, но смотрели так, будто я воровать пришел. Я для всех был едино человек: для эльфов чуть менее противный, чем прочие, а для деревенских парень что надо, но малость подпорченный. Но Лиандра – дело другое, моя сестричка с острыми