то поберег бы силы Рыжика, – легионеры повернули назад. Но разбойник больше не принадлежал самому себе.
Не склонный грустить, Лето внезапно растерял всю радость бытия. Вот она, его жизнь: постылая, серая как камни под ногами. Умереть не жаль. Перестанет биться сердце, но маленькая искорка души не угаснет. Она станет частью Проклятой дороги и отправится в бесконечное путешествие. Она увидит, как над Эймаром встает совсем другое солнце, а люди Мореи живут без страха перед будущим; как в прозрачных водах Озерного Края отражаются белые дома эльфов; как леса Эрендола множатся дичью; как трудолюбивые дварфы везут железо и медь в порты Аквилеи… Душа Лето узнает прошлое, о нем расскажут голоса с Дороги архонтов.
Тракт сжимал быстро скачущую лошадь в безжалостно-холодных ладонях, мелькал призрачно-белыми столбами, отмерял версты, считал шаги до могилы.
– Отверженные да присягнут тебе! – шептала Проклятая дорога. Кому было присягать в этом пустыннейшем из мест?
Лето очнулся, вздрогнул и потряс головой. Разбойнику было дурно, как с жестокого перепоя. Колючий воздух резал грудь, не давал вздохнуть, не приносил облегчения. Лето задыхался, его конь тоже выбился из сил и перешел на шаг. Какая жуткая тишина! Только ветер посвистывает тоненько-тоненько, разгоняет тучи над дорогой, приглашает луну… Парень обернулся и не увидел преследователей. И Лиандры след простыл. Совсем один…
– Мне кто-то говорил прямо в уши! – напомнил о себе Тинк, разжимая судорожно скрюченные пальцы на поясе Лето, – почему мы стоим? Поехали, куда угодно, только быстрее! Хоть назад, только не здесь помирать! А мы здесь помрем, Лето, я чувствую!
Отцепив от себя Тинка, Лето спешился и осторожно подошел к краю насыпи, вглядываясь в темноту. На этом участке тракт сглаживал естественный рельеф местности. Овраги и непроходимые ночью перелески погубят Рыжика! Нет, свернуть с дороги невозможно!
Тинк, обнаружив за последние сутки такой запас трусости, что среднему вору хватило бы на целый месяц, тихонько подвывал от ужаса.
– Не скули! – хрипло прикрикнул Лето, забираясь в седло и правя противно дрожащими руками, – мы за Лиандрой поедем, не обратно же! Если она сюда рванула, значит, знала, что делала.
Рыжик вел себя странно: без видимых причин шарахался из стороны в сторону, всхрапывал и дергал головой. При каждом его фортеле сердца людей уходили в пятки. «Я сегодня загоню коня насмерть», – с тоской подумал Лето и пустил измученного Рыжика в галоп.
Насыпь миновала, дорога пошла под уклон, спускаясь к опушке леса. На небе показалась луна и нагнала жути еще больше: вдоль дороги замелькали быстрые тени, и разбойник старался не думать, чем или кем они отбрасываются. Стук копыт разбудил загадочное эхо. Лето обернулся и похолодел от страха, увидев на обочине силуэты двоих всадников: свою и… кого-то еще. То появляясь, то пропадая, призрачный преследователь не спешил обгонять. «Создатель, пребывающий