чего начал оживленно и с интересом расспрашивать мальчика, чей запутанный и эмоциональный рассказ про схватку с Арчибальдом, про их поход с Уильямом в деревню, а также и про торговые хитрости Друида оказался не менее длинным и самозабвенным, чем недавние рассуждения жреца. При этом Максимилиан старался изображать все разговоры и события в лицах, что блестяще ему удавалось. Оба слушателя несколько раз от души рассмеялись, признав, что у этого мальчугана настоящий актерский талант. Но что-то, казалось, беспокоило Риона, и, обратившись к Аэрису, он серьезно спросил, действительно ли тот желает вступить в такую опасную разбойничью шайку и как следует ли он все обдумал.
– Да, моя цель состоит именно в этом, друг мой. Вы позволите так обращаться к вам?
– Разумеется, друг мой.
– Я очень рад. Я понимаю, что для любого простого и честного жителя нашей справедливой и священной Империи поступок такой выглядит более, чем странным, но объяснять его причины теперь было бы слишком и неоправданно долго. Скажу лишь, что если бы вы увидели предводительницу этой шайки сами, то о сути моего намерения, как мне кажется, вы сумели бы уже немного догадаться. На первый взгляд Сорша может производить впечатление не такой уж благородной и высокой в своих помыслах девушки, но женская внешность, как вы знаете, бывает обманчивой, как обманчивы и многие поступки, слова или жесты, когда они принадлежат такой несомненной и ослепительной красавице, красивой в самом наивысшем и благородном смысле этого слова, друг мой, уж поверьте мне в этом без доказательств.
– Да, думаю, что это так, – с участием ответил жрец и как-то особенно тяжко вздохнул. – Хотя не единожды приходила мне в голову мысль, что красивая женщина не может быть красивой случайно, но главное, что призвана она и к красоте внутренней, к красоте, проявляющейся в чувствах. В любви и в понимании, в знании своего супруга и в заботе о нем, в разделении всех выпадающих на его долю радостей и тем более горестей, в разделении самой жизни его. Я даже пробовал убеждать в этом некоторых наших женщин, а в особенности – девушек, которые иногда приходили ко мне, но все они только посмеивались или, покорно соглашаясь, кивали, а сами потом поступали иначе. И я снова понимал, что ничего нельзя требовать от других, что это слишком тяжело и даже невозможно для них и совсем. А потом снова встречал в городе красивую девушку, сиявшую молодостью и обещанием чего-то прекрасного, и начинал винить себя в том, что так легко отступил и поддался непозволительной слабости. И так оно по сей день и повторяется. Наверное, будет неправильным, если я отправлюсь сейчас к предводительнице этой шайки и попробую с ней побеседовать?
– Да, друг мой, боюсь, что мысль эта – все-таки не из самых лучших. Хотя и мне она пришла в голову сразу же, как только я впервые увидел Соршу. Но думаю, что в подобной ситуации лучше всего будет довериться естественному ходу вещей. Конечно, это не всегда помогает, но, тем не менее…
Все трое давно уже сидели на скамеечке, стоявшей возле окошка, как вдруг четвертым и нежданным