мордой ей в плечо. «Надо сказать Моргвату, чтобы сменил уздечку. Эта будет напоминать мне о дяде». Девушка сама не понимала, что жалеет не старого Вейса, сумевшего за одиннадцать лет отравить ее существование, а самые обычные вещи: комнату на втором этаже с высоким и светлым окном, удобную кровать, письменный стол, заваленный разноцветными катушками ниток и отрезами тканей. Незатейливые наряды в шкафу, круглое зеркало, сообщавшее ей каждое утро, что жизнь прекрасна, пока волосы завиваются в локоны, а синие глаза блестят, как два озера. Даже лавку, даже самую последнюю тарелку на кухне! «Не так уж много я имела, а теперь у меня совсем ничего нет!» – горько думала она, вытирая кулаком слезы.
– Да ты совсем раскисла, госпожа Вейс!
Алиссен отшатнулась от кромки причала, как будто у Моргвата могла возникнуть идея сбросить ее в воду. Погрузившись в свои мысли, она не заметила, когда он вернулся.
– Ничего подобного, – буркнула девушка, – и не надо меня больше так называть! Я – просто Алиссен, без «Вейс», и без «ванн», и не «госпожа».
– А что, и «ванн» было? – поинтересовался архонт.
Девушка угрюмо промолчала.
– Ладно, тебе тоже «все равно, как меня зовут».
– Ты злопамятный.
– Вовсе нет. А тебе не приходило в голову, что Моргват – не настоящее мое имя?
Алиссен уставилась в лицо архонту, пораженная до глубины души. С кем она отправилась в путешествие?! Что за намеки такие странные? Но человек, назвавшийся Моргватом, в разъяснения не пустился. Бесцеремонно вытащив из ее пальцев поводья Красотки, он кивнул, предлагая следовать за ним.
На одной из барж бледно-желто засветили фонарь и спустили сходни. Это было одно из торговых суденышек с мелкой посадкой, что ходили по небольшим рекам, вроде Ракхайна. Течение Амарантина перевернуло бы его, разбило о высокие берега порывистыми ветрами, но здесь, на относительно ровной местности центрального Эймара, баржи ходили под парусом вниз по течению и волоклись в обратном направлении крепкими ребятами, рвущими веревки и собственные жилы, топая по берегу.
Архонт провел лошадь на нос, под односкатный навес, составляющий единую крышу с будкой кормчего. Алиссен последовала за ним, старательно обходя бочки и ящики, беспорядочно разбросанные по всей палубе.
– Мы уплывем ранним утром, еще до рассвета, – как ни в чем ни бывало сообщил Моргват, – я здесь ночевал сутки назад, когда ты гуляла под звездами от постоялого двора до города, и тогда обо всем договорился.
Алиссен стало очевидно, что у архонта есть свои планы, о которых он и не думает распространяться.
– А зачем ты приезжал в Дорин?
– За припасами и все такое.
– Я вхожу во «все такое» или в припасы?
– С виду ты похожа на второе, но я предпочел бы первое.
В темноте навеса не было видно, но вроде как архонт смешливо хмыкнул. Или это лошадь фыркнула – нельзя было поручиться.
– Как