людей, на них возлагались надежды. Временное правительство посчитало разумным приобрести несколько десятков тысяч таких «домашних питомцев» и расставить их между домами, по пути к заводам и немногочисленным общественным заведениям, чтобы обеспечить комфортное пребывание на Новой Земле. Но с появлением САО проблема решилась сама собой.
Чучела же, которых завезли гуманоиды, напоминали существ, скроенных из нескольких животных – морда медвежья, лапы непропорционально толстые по сравнению с телом, а шерсть пушистыми клоками свисала с гривы и хвоста. Людей скорее пугали эти монстры, а не наполняли чувствами добра и верности. Прошло много лет и чучел почти не осталось, многие из них стали жертвами вандалов.
– Чего смотришь, говорю? – снова крикнул Джеймс.
Постояв так минуту, в тишине, перед грязным манекеном, он понял, как глупо выглядит. Еще раз чертыхнувшись, Джеймс побрел к своему автолету.
– Зачем шумишь? – за спиной послышался знакомый голос.
Обернувшись, он увидел сгорбленного деда лет семидесяти:
– А, это ты Норман.
– Здорово, сосед, – дед подошел ближе, – слышу ругается кто-то, думал опять эти бритые с завода. Ох и одолели, черти. Мать рассказывала?
Джеймс покачал головой.
– Нажрутся, а потом шумят. Сил нет. Я их машинкой пугаю, – так дед называл САО, – включаю значит на полную катушку, а эти черти в темноте сильно пугливые. Орут и разбегаются, – дед расплылся в беззубой улыбке.
– Сильно одолевают?
– Справляемся пока. А ты к матери заезжал? Почаще бы, а то Элма скучает.
– Дела, – буркнул Джеймс.
– Дела, дела, деловые все какие, ждет она тебя, понимаешь?
Джеймс понимал, чувствовал, что с первого дня их жизни на Новой Земле, его мать могла лишь ждать. Ждать признанного без вести пропавшим мужа, ждать, когда за ней с сыном придут люди в камуфляже, ждать бесконечных межгалактических вылетов Джеймса и наконец, ждать, когда болезнь все же одержит над ней верх. Но они с матерью никогда не говорили об этом. Даже в те редкие моменты, когда разговор заходил об отце. Это была их общая боль, но разделить ее на двоих не хватало сил им обоим. Они привыкли умалчивать, недоговаривать, и это отдаляло двух самых близких людей. Отдаляло настолько, что наедине друг с другом – Джеймс мог поклясться – они ощущали неловкость.
– Ладно, глуши мотор, – улыбнулся он.
– Эх, Джимми, такие вот деловые Землю нашу и загубили. До эвакуации, такой был выброс радиации! – дед потер подслеповатые глаза и внимательно посмотрел на Джеймса: – ты тогда мальцом был, а я вот все помню, весь ужас. Когда все случилось, никто не понимал, что произошло. Только через несколько недель началась паника. Люди искали любые способы убраться с Земли. И я был в их числе. Дал на лапу кому положено, пока еще была возможность и пристроился тут.
– Чего сейчас об этом говорить, – отмахнулся Джеймс
– А того, – нахмурился дед, – ценить надо, что имеешь и не забывать.
Сколько Джеймс себя помнил Норман по-соседски помогал