груженные из разных колоний Союза. После вступления Рора Иккена на пост главы, разнообразие и качество продуктов улучшилось, но поставки оставались нестабильными, из-за чего на второй и третьей платформах случались вспышки голода.
– Джеймс, мы это уже обсуждали, в капсулу не перееду, задыхаюсь я в этой коробке. Да и толку, там и для одного-то места мало, та же тоска, – мать глубоко вздохнула и тут же всполошилась, почуяв запах гари: – ой, пирог горит.
Она неуклюже убежала на кухню, откуда понеслись шум, грохот и ароматный запах пирога.
Джеймс прошелся по комнате. Раскладная кровать матери, старая софа, на которой он когда-то спал. Ветхий стол и стул. Вот и все убранство. Он подошел к комоду, где лежал журнал двадцатилетней давности. На обложке изображение жабоподобного лица, отдаленно напоминающего человеческое. И заголовок: «Профессор Альюс великий и ужасный». На отвратительной роже этого волшебника из страны Оз сверкали изумрудные очки с надписью «онио».
– Зачем ты это читаешь? – спросил Джеймс, когда мать вернулась из кухни.
– Не спалось ночью, – она поспешно спрятала журнал в ящик комода.
– И ты взяла это? – удивился Джеймс.
– Перестань, иди лучше пить чай и расскажи, как твои дела?
– Да все как обычно, – пожал плечами Джеймс.
– А, что хотел от тебя Гаусс? – с тревогой спросила она.
– Небольшая командировка, по работе.
– Командировка? – мать нахмурилась и начала быстро размешивать несуществующий сахар у себя в чашке, – Сэм мне все рассказал, опять вылазка? – сухо проговорила она.
Прежде чем ответить Джеймс сделал несколько больших глотков:
– Что ж, теперь ты знаешь.
– И? это все, что ты можешь мне сказать?
– Еще, что нигены, не умеют держать язык за зубами, – недовольно буркнул он и подал закашлявшейся матери немного воды, – конденсат у тебя заканчивается, привезу на днях.
– Не переводи тему, Джеймс, – недовольно выпалила та и ее дыхание снова дало сбой, – просто в отличие от людей нигенам трудно говорить неправду.
– Штатная вылазка, ничего серьезного, – с наигранной обыденностью ответил Джеймс, – нечего даже обсуждать.
– Ты же больше не занимаешься оперативной работой. У тебя на кафедре полно забот.
– Да, – протянул Джеймс.
– Но ты согласился.
Джеймс кивнул. Он не мог найти подходящих слов, чтобы остановить нарастающую в душе матери бурю.
– Это из-за лекарств, верно? Ты согласился, чтобы они выделяли мне медпаек?
Джеймс, знал, что сейчас ее взгляд направлен прямо на него, ему понадобилось усилие, чтобы поднять глаза и соврать:
– Нет, это связанно с моей работой, есть незакрытое дело, еще со времен межгалактических полетов.
– Врать ты не умеешь, так же, как и твой отец, я всегда знала, когда Уильям говорил неправду, – женщина закрыла лицо ладонями, – как же я устала, – прошептала она.
Джеймс подошел к матери