вниз шелковую юбку и оказался в белом облегающем трико.
– Черта с два! – широкоплечий бородач стукнул бутылку виски о стойку. – Она моя!
– Какого хрена? – вскочил молодой, хотя и рано поседевший высокий жилистый мужчина с вызженным от солнца лицом. – Я буду обладать этим адским пришельцем в райской шкуре!
– Эй, успокойтесь, торги еще не начались! – раздались окрики с разных концов. Было ясно, что каждый хотел новизны в этот праздничный бесовский вечер.
Наконец на сцене появились хозяева заведения, и тоже в масках с короткими рогами. Но Майкла и Эшли все узнали без труда, так что одобрительные гики пронеслись поверху.
– Что ж, – подняла руку Эшли, пытаясь перекричать мужской гул. – Бесы и черти пьяные, готовы отдать свое золото, чтобы свергнуть этого божественного ангела и затащить его в свой ад сегодня ночью?!
Раздались рыки, похожие на звериные. Начали уже толкать друг друга, чтобы не опоздать поднять руку.
– Что ж, рады это слышать. Значит вы все тут в боевой готовности?
– Да-а!! – растянулось гогочущее согласие.
Неистовство мужчин сверкало в их глазах, ревело в их жестах и оскалах улыбок.
Меделин, прячущаяся за ширмой, содрогнулась, учуяв этот жуткий звериный инстинкт похоти. Ее сердце в испуге забилось и она ярко представила ужасающую картину, как реальные бесы разрывали на пыльной дороге упавшего с неба ангела со сломанным крылом.
– Ох! – слабо выкрикнула она и напугалась собственного воображения. Быстро прикрыла рот рукой, чтобы ее никто не услышал. Но в этом диком шквале раздираемых азартом эмоций ее комариного писка никто так и так не услышал.
А тем временем страстный ангел уселся на шпагат, прогнулся дугой, поманил рукой кого-то из зала, приседая на одно колено, оголяя плечо. Зал бушевал, начались мелкие перепалки – каждый хотел победить. А хозяевам хотелось лишь сорвать большой куш.
Меделин еще глубже ушла в тень ширмы, с ужасом наблюдая за аукционом, на котором словно скот покупали живую женщину. В голове девочки начали копошиться сомнительные мысли, устрашающие, нелепые: разве ни у кого нет обычных чувств? Разве через эту дикость должна пройти каждая девушка? И что… – тут девочка ухватилась рукой за грудь – и ей тоже придется выйти перед ними когда-то на эту сцену?!
Она отскочила и прижалась к стене. А если убежать? Пока не поздно… Да.. Точно… надо немедленно спасаться… Девочка повернулась вправо, влево, ища выход из охватившего ее страха, и тут безнадежно сползла на пол: а куда бежать? У нее никого не осталось. Она никому не нужна. Мир опасен. И только в этих стенах кто-то как-то о ней может позаботиться.
Осознав свою неизбежность, она тихо заплакала, рассматривая свои маленькие хрупкие ручонки.
Шум в зале не утихал. По самому громкому торжествующему крику Меделин поняла, что ангела продали. Победитель вскочил на сцену, сорвал и кинул в толпу крылья из куриных перьев с мишурой, показывая этим, насколько остальные остались с носом. А