в стекла. Вы говорите это?
– Говорю.
– Таким образом, я полагаю, объясняете вы и следующее видение. Вы и таинственная женщина будете стоять вдвоем в каком-нибудь неизвестном месте и подадите мистеру Армадэлю какую-то жидкость, тоже еще неизвестную, от которой ему сделается дурно. Вы серьезно мне скажете, что вы верите этому?
– Я серьезно вам говорю, что я этому верю.
– И по вашему мнению, когда это сновидение сбудется наяву, то счастье или жизнь мистера Армадэля подвергнется опасности.
– Я в этом твердо убежден.
Доктор встал, отложил в сторону свой скальпель, подумал с минуту и опять его взял.
– Один, последний вопрос, – сказал он. – Имеете вы какие-нибудь причины, чтоб объяснить, почему вы принимаете такой мистический взгляд, когда перед вами лежит неопровержимо рациональное объяснение сновидения?
– Никаких причин, – отвечал Мидуинтер, – которые я мог бы объяснить вам или вашему другу.
Доктор посмотрел на свои часы с видом человека, который вдруг вспомнил, что он понапрасну теряет время.
– У нас различные взгляды, – сказал он. – И если мы будем говорить до преставления света, мы все-таки не согласимся между собой. Извините меня, если я оставлю вас. Гораздо позже, нежели я думал. Мои утренние больные меня ждут в аптеке. Я убедил вас, мистер Армадэль, так что время, которое я убил на это рассуждение, еще не совсем потеряно. Пожалуйста, оставайтесь здесь и курите сигары, а я менее чем через час буду к вашим услугам.
Он дружески кивнул Аллану, церемонно поклонился Мидуинтеру и вышел из комнаты. Тотчас по уходе доктора, Аллан встал со своего места и обратился к своему другу с той непреодолимой задушевностью в обращении, которая всегда находила путь к сочувствию Мидуинтера, с самого первого дня, когда они встретились в сомерсетширской гостинице.
– Теперь, когда состязание между вами и доктором кончилось, – сказал Аллан, – я со своей стороны скажу два слова: сделаете ли вы для меня то, что не хотите сделать для себя?
Лицо Мидуинтера внезапно просветлело.
– Я сделаю все, о чем вы меня попросите, – сказал он.
– Очень хорошо. Согласны вы с этой минуты никогда не упоминать в нашем разговоре об этом сне?
– Хорошо, если вы этого желаете.
– Сделаете ли вы еще более – согласитесь ли перестать думать об этом сне?
– Это будет трудно, Аллан, но я постараюсь.
– Вот это хорошо! Теперь дайте мне этот листок бумажки, и разорвем его.
Он хотел вырвать рукопись из рук своего друга, но Мидуинтер был проворнее его и отдернул руку.
– Дайте! Дайте! – упрашивал Аллан. – Я непременно хочу раскурить свою сигару этой бумагой.
Мидуинтер мучительно колебался, тяжело было сопротивляться Аллану, но он сопротивлялся.
– Я подожду, – сказал он, – и пока еще не дам вам закурить вашу сигару этой бумагой.
– Сколько? До завтра?
– Дольше.
– Пока мы уедем с острова Мэн?
– Дольше.
– Черт