стихло, и, преодолевая испуг, подчиняясь любопытству, выглянули в коридор.
На полу лежал полуголый, связанный веревкой человек. Всезнающая Валя заявила:
– Это Манечкин брат, который только что из тюрьмы вышел. Мамка так сказала.
– А что такое тюрьма? – спросила шепотом, в ужасе не отрывая глаз от Маниного брата.
– Сама не знаю, – тоже шепотом ответила Валя.
Тут связанный человек зашевелился, задергался, пытаясь разорвать веревки. От бессилия начал дико ругаться бранными словами.
В ужасе, мы снова прижались друг к дружке. Опять набежали люди. Неожиданно кто-то подхватил меня на руки – оказался Гриша. В испуге прильнула к нему. Он, успокаивая, отнес меня в нашу комнату и долго еще держал на своих больших теплых руках, пока я не уснула.
А когда проснулась, он все еще был рядом, но уже с мамой. Увидев, что я проснулась, он нагнулся ко мне и шепотом, словно по секрету, сказал:
– Алечка, все боялся тебе сообщить, думал, вдруг не поверишь, я ведь твой папа.
– Папка! Да ну?! Правда? – удивилась я.
– Правда-правда! – подтвердила мама, присоединяясь к нашему разговору.
– А почему ты с нами не жил?
– Да сердился на маму, обижался.
– А теперь?
– Теперь простил, люблю вас обеих! – и обнял нас, прижав к себе.
Счастливая, я тоже обняла его большую голову и, глядя в глаза, заявила:
– Ну, теперь ты от нас ни за что не уйдешь? Я не отпущу! И маме не позволю тебя обижать, договорились?
– Договорились!
Вот так в моей жизни появился отец.
Запись четвертая
Итак, в моей жизни появился отец, которому я очень и очень благодарна. Папка баловал меня, осыпал подарками и вниманием.
Так что чувствовала себя родной и нужной ему.
Иногда он качал меня, как маленького ребенка, на своих больших и теплых руках. И было так удивительно хорошо, что боялась дышать, чтобы случайно не спугнуть этот чудесный миг, когда согревалась и таяла моя душа, когда весь мир казался преогромным и необычайно добрым.
Вскоре мы уехали на Украину, родину отца.
Ощущения восторга и счастья переполняют при воспоминании себя, сидящей у него на плечах. Я даже самого Хрущева увидела, когда отец так высоко поднял меня на свои плечи.
Так получилось, что, когда были проездом в Харькове, Никита Сергеевич тоже был там с визитом. Хотя запомнились только серая шляпа, серый костюм и возбуждение толпы.
Украина! Название какое-то интересное, созвучно слову окраина, а ведь, действительно, за ней заканчивается граница Советского Союза!
Оказалось, папка родился недалеко от Киева, на маленьком хуторе, который состоял всего из одной улицы. Зато сколько на ней было пыли! И я вместе с местной детворой с удовольствием носилась по ней босиком. До сих пор мои подошвы ощущают ее теплоту и мягкость.
Хотя мама, моя меня вечерами в деревянном корыте, почему-то не разделяла моих восторгов, и ночью слышно было, как она