земли не нужно нам и пяди,
Но и своей вершка не отдадим!»
– Никакой передачи Курил японцам! – орал «Куросава». – И меня называйте не «Куросава», а Т-34! Я – советский агрегат! Быстро мне принесите книги Пушкина и Толстого! Долой эксплуататоров! Да здравствует рабочий класс и трудовое крестьянство! Ура, товарищи! Все – на 1 Мая!
Я лишь протирал от удовольствия ладошки. Через час подкатил клиент, он плакал от радости, когда «Куро…»… ох, нет, «Т-34» наливал ему в граненный стакан водку и в качестве закуски быстро нашинковал соленых огурцов и грибов из бочки. «Ты свой парень», – сказал дипломат, чмокая пластиковую обшивку робота, и заливаясь по полные уши спиртным. Потом он расплатился со мной по квитанции, и они в обнимку вышли из мастерской, распевая:
«Вечерний звон, бом-бом!
О сколько дум наводит он! Бом-бом!»
Да-а, хлопот с импортной техникой не оберешься! Да только это не самое страшное. Ведь потом была немецкая машина, точнее, западногерманского производства, что приволокли мне из городского завода по переработке бумаги. Там в толк не могли взять, почему поставленный по контракту из ФРГ робот не мог выполнить элементарную операцию с картоном; попросили просмотреть, что и как, может, сломался по дороге. Я не стал отказывать и велел ввезти в помещение. Ого, здоровый агрегат, больше напоминающий бочку на гусеницах, со множеством выступающих частей – что это такое? Я на немецком прочитал на корпусе: Panzir Leopard-XII Roboter Ganz Brutter.
– Оп-ля, это еще что за штука? – озадачился я, почесал репу и нажал на кнопку на бронированном корпусе. Тот час загорелись огоньки на его панели, закрутились локаторы, загудел мотор. Вдруг изнутри выползли шестиствольные крупнокалиберные пулеметы, четыре огнемета и даже пятидесятипятимиллиметровая короткоствольная пушка. Все это уставилось на меня, причем точка от лазерного прицела перемещалась от живота ко лбу. Меня пробило холодным потом.
– Хенде хох, ауслендер3! – прогремели мощные динамики, от которых я чуть не оглох. Щелкнули механизмы, посылая снаряды и патроны в стволы. Тут мне стало ясно, что со мной не играют, и это настоящий боевой робот, способный одним залпом разнести все тут к чертовой матери. К тому же сбоку открылись люки, и манипуляторы стали разбрасывать противопехотные и противотранспортные мины. Не прошло и минуты, как стало опасно передвигаться по помещению: сделаешь шаг – и взлетишь к небесам, и даже крыльев не надо.
Я завопил:
– Что это такое?
– Их видерхоле: хенде хох! – вновь прокричал робот. – Одер их анфанг айн криг геген дих!4
– Я не понимаю! Ты о чем лопочешь, фашист недобитый?!
Тут робот на ломанном русском заявил:
– Ви есть нападать на воений база! Я иметь права вас аристовать и нимножко пух-пух! Я испольнять приказ май камандавания начинать вайна против вражеский страна!.. Вива зольдатен унд унтер-офицерен! – далее пошел военный гимн, музыка которого исполнялись