Просто требую, чтобы мертвецы за забор кладбища не выходили и там никого не пугали. А тут – пожалуйста, мочальте друг друга в капусту. Хотя и измочалить уже нечего, все истлело, только одни скелеты с буденновками и чалмами на черепах, и оружие, что соратники еще в те давние годы уложили рядом.
Есть у меня и шулера: как усядутся в «дурака подкидного» играть, так и режутся до утра, обвиняют друг друга в мошенничестве, кричат, бьют по морде. Бывают, сговорятся и новичка – недавно захороненного! – приглашают как бы за дружескую игру, а на самом деле разденут до гола, даже из зубов золотишко выбивают за карточный долг, обручальные кольца снимают. Тут глаз да глаз за такими надобен, иначе вообще превратят кладбище в криминальный мир. Слава богу, есть участковый милиционер дядя Исмаил, он иногда тоже встает с могилы, обходит территорию, за порядком бдит. Боятся его шулера, помнят, как он еще при жизни им устраивал веселые часы в отделении милиции. Всегда спрашивают добрыми словами: «Салам алейкум, Исмаил-ака! Как здоровье?» А тот грозно сопит:
– Нет его у меня – здоровья. Однако силенок много, чтобы вас скрутить в египетские мумии, прохиндеи.
– Нет-нет, ака, мы сейчас с законом не шутим, – оправдываются те и медленно спускаются в свои могилы, чтобы участковый не вздумал с ними провести соответствующие беседы. Да, строгим был этот милиционер, что и сказать! – до сих пор в почете.
Хотя есть и странные мертвецы. Вот на северном участке собрались нудисты. Лежат голышом под Луной – загорают, хотят бронзовый оттенок кожи получить. Хотя у некоторых кожа как пергамент… А у самых ворот обитают шофера, то есть они при жизни ими были, – так вот, эти мужики на своих гробах по кладбищу катаются, не хотят навыков вождения терять. Я только успеваю регулировать эти дорожное движение. Приходится порой запрещающие знаки ставить, чтобы не превратили это тихое место в авторалли. Правда, к утру не всегда успеваю их убрать, и те, кто пришел днем навестить могилы умерших родственников, недоуменно спрашивают, мол, зачем эти знаки тут стоят? Приходится оправдываться, всякую чушь говорить… неприятно врать, но и правду не скажешь.
А сколько всяких ворчунов и брюзги – ужас. Сижу я в своем кабинете, а за дверью стоят… жалобщики. В дежурную ночь мертвецов двадцать принимаю. У всех одно и тоже: цветы завяли на могилах, памятники не вымыты или покосились, дорожка затоптана, много сигаретных окурков. В последнее время шприцы с марихуаной валяются или использованные презервативы. «Когда чистота будет у нас! Мы требуем экологического порядка!» – кричат визитеры и костлявыми руками стучат по моему столу. А я разве виноват? Не я же наркотой балуюсь или сексом на могильных плитах занимаюсь. Кладбище не маленькое, не всегда успеваю днем обойти. И спать мне когда, если даже ночью беспокоят?
Головной болью были бомжи. Они-то и при жизни не желали обзаводиться квартирой, все бродяжничали и вели