своего, уж известно! – хмуро молвила Гедда, – я-то с сестрой родилась уже после, в Прибрежьях, где старшие дети их жили с роднёй весь тот срок. Как отца из цепей отпустили, этот Конут позволил вернуться и матери с ним в свой удел из их тверди в Биркфъяллерн.
– Отпустил? – подняла брови Сигрит, слушая девушку.
– Отпустил. Но одну. Тех сыновей, что родила ему за все годы, матери он не отдал… Как ей выбрать пришлось – не могу даже вмыслить. Тех ведь детей она тоже не видела вон сколько лет за час плена. «Трое деток у моря – и трое у Кручи» – так порою вздыхала ночами сквозь слёзы, как помню.
Птичий пух точно снег падал в устье корзины.
– А ты братьев тех видела хоть?
– Только младшего. Старшие вместе с отцом их в Берёзовой Круче – а теперь видно где-то сражаются в воинстве ёрла. А этот Аскульф был тут как-то на службе конюшего первым помощником. Хваткий, быстрый, красивый – и совсем не похож на меня и сестру… И ко мне подкатить всё пытался. Я сказала: «нельзя, мы с тобою родня». Он смеётся: «какая?» – не верит. А после из слуг кто-то старше годам шепнул ему на ухо, что и вправду одна у нас мать – Раннхильд Белая. Тот обтух, не смотрел на меня с той поры – а потом, как уже отъезжал к югу взять чин вершителя в тверди у Шумной Воды, подарил ожерелье из горной слёзы мне на память – и сказал, что он рад, что сестру боги дали ему, и тянуло ко мне может быть не из страсти, а кровью к крови́… и обиды я пусть на него не держу.
Перья летели в корзину, сугробом вздымаясь из устья плетёного круга.
– Так а тебя сюда как занесло?
– А как вернулись отец с ней в родные уделы, достатка минувшего не было вовсе – пахали и сеяли вровень с иными; родитель уже своим данниками прежним прислуживал. Он от бедности той умолил ёрла родича Викунда, брата Ульфгейра, меня и сестру взять в Хатхалле на службу – а после отдать в жёны коим из ихнего дома, чтоб как хоть пристроить. Бе́ру так сразу сженили со старшим племянником нашего Брейги, и отбыл он с ней аж в Милльэрбе к полудню.
– Так а ты же всё в девках? – округлила глаза удивлённая Тура.
– А меня хотел ёрл отдать в жёны их Хакону – тому, кто вершителем в Корне Дубовом.
– Так он же козлина каких поискать! – осуждающе буркнула Гудрид, – говорят, его первая баба сбежала от мужа такого подальше.
– А вторая до срока в могилу слегла! – поддакну́ла той Сигрит.
– И весь гейрд поутыкал сплошь виселицами… – добавила Халла.
– А потом чего? – любопытством снедаясь спросила подругу Эрна.
– Ничего… Тот Лангфеттур явился в Хатхалле, меня увидал – скривил морду тотчас: «вот невесту нашли мне, спасибо! Ни сисек, ни задницы!»
– Это он поспешил так с сужденьями… – Эрна хихикнула, глядя на Гедду, – вон как всё отросло у тебя за три года!
– Ну хоть чем не бедна… – та продолжила драть с тушек пух, собирая его во всю горсть и кидая в корзину.
– Но иные меня всё равно будут дважды красивее… – Гедда обернулась к их старшей, – как ты вот, почтенная. А когда улыбаешься – трижды