самое стремное? Я улавливаю какой-то охренительно жуткий шепоток изнутри. Есть вероятность, что в доме мы все-таки окажемся не одни. Страшновато, ребят. Честно. Но я рискну собственной шкурой и влезу через окно.
Скример хотел вставить шутку, чтобы немного разрядить обстановку, однако на ум приходили только панические призывы к бегству. В полном молчании он ухватился за оконный проем и втиснулся в негостеприимное нутро административного корпуса. Куртка жалобно взвизгнула под напором торчащих осколков. Ранец уцепился за толстую щепку. Скример дернулся, услышал звук обрывающейся лямки и рухнул на дощатый пол, усыпанный битым стеклом.
– Вот срань! – простонал он.
Грохот должен был насторожить неведомого охотника за привидениями (или Пионерку), однако никто не бежал навстречу, как никто не убегал прочь. Воцарившуюся тишину нарушал лишь тонкий свист ветра. Скример поднялся с пола и огляделся.
Ему довелось угодить в настоящую машину времени. В стеллажах угадывались следы кубков и наград. Посередине коридора с облупившейся краской кто-то бросил советские весы «Тюмень» с отломанной стрелкой. Стены были увешаны выцветшими объявлениями и плакатами. Один из них – с изображением своры веселых ребят в алых галстуках – гласил: «Здравствуй, пионерское лето». Лето сейчас бы не помешало. Жаль, что на улице властвовал хмурый декабрь.
Дверной проем в конце коридора манил отблесками света. Не желтоватого, как от старых ламп накаливания, а болезненно-белого, свойственного диодным фонарям.
«Только не говорите, что кто-то украл мою идею с заброшенным пионерским лагерем», – подумал Скример.
Владелец источника освещения ничем более себя не выдавал. Скример подавил желание крикнуть что-нибудь вроде «Ау!», рассудив, что нарушит эффектное напряжение, играющее на пользу будущим просмотрам.
– Там явно кто-то есть. Или что-то, – прошептал Скример в петличный микрофон. – Приближаться опасно. Поднимусь на второй этаж и попробую найти точку обзора. Клянусь чем угодно, что в следующий раз я один не попрусь.
Он принялся взбираться по лестнице, ощущая, как тяжело даются шаги усталым ногам. Ступени отчаянно скрипели. Поразительно, но человек с фонарем так и не отреагировал. Если в той комнате вообще кто-то был. Предположим, фонарь бросили или попросту забыли. Сколько времени проработает батарейка без остановки? Часов шесть или восемь. Стало быть, незадачливый охотник за привидениями давно вернулся домой и мирно попивает чаек. За оставленным фонарем возвращаться не станет.
Приободренный этой мыслью, Скример бодро прошествовал по коридору второго этажа. Мелькали оставленные через трафарет надписи: «Начальник лагеря», «БУХУЧЕТ», «Заведующий хозяйством» и сбивающая с толку «УПиКЛО».
– Подумать только, когда-то здесь кипела жизнь. Проходили рабочие встречи, планировался распорядок дня. Теперь вокруг лишь пустота, – Скример неожиданно развернулся, направив камеру к лестнице. – Вы слышали? Слышали?
Он покрутился