времени не хватает, еще бы пару толковых людей с подвешенным языком.
– В гарнизон скоро прибудет группа студентов, там есть один толковый человечек, поможет. Задачи, план действий до вас уже довели?
– План есть, вчера собирались с активом, обсуждали, – продолжал вдохновенно врать Минин. – Главная проблема, повторю – деньги.
– Ну, с деньгами сейчас начнем решать, давайте сюда вашего купца.
Минин толкнул дверь в спальню, махнул рукой. В гостиную, гулко топая подкованными сапогами вошли двое высоких крепких парней в бушлатах. Между ними семенил низенький кряжистый мужчина, в костюме с бабочкой, с ухоженными бородой и усами, на руках трепетала аккуратно сложенная кротовая шуба. Шел он с гордо поднятой головой, но его выдавал взгляд. Взгляд затравленного волка.
Причины тревожиться у Александра Акинфьевича Коняхина были, причем самые серьезные. Отец Александра, Акинфий Прокофьевич частенько рассказывал о том, как тянул лямки бурлака в юности, как странствовал офеней – коробейником, а потом удачно женился на купеческой дочери, получив приданым неплохое состояние. Жена, впрочем, вскоре умерла, после чего он женился уже на будущей матери Александра.
И только перед самой смертью, подозвав сына, Акинфий Прокофьевич рассказал совсем другое. О том, что бурлаком никогда не работал, ходил офеней с иконами и книгами. Работал со старшим братом по «адописным» иконам. Старший продавал с загрунтованными чертями, младший же приходил по его следам, обнаруживал «проклятые», и продавал уже без чертей. Но так работали, конечно, только с «никонианами». Со своими же, древлеправославными, торговали без обмана.
В семидесятых же годах, когда государство стало выдавать промысловые свидетельства, которые неблагонадежным офеням получить было невозможно, пришлось менять профиль. Глава древлеправославной общины в Хвалынском уезде рекомендовал молодого бойкого Акинфия одному знакомому купцу-«никонианину», у которого засиделась в девках дочь, и вскоре сыграли свадебку.
Дальнейшее Акинфий Прокофьевич даже на смертном одре излагал сбивчиво и невнятно. Александр отчетливо понял одно. Первая жена отца умерла не своей смертью, а кто помог, осталось неясно. То ли старший брат, то ли еще кто-то из общины подсобил, то ли сам постарался. Отец темнил. Так или иначе, будучи уже состоятельным человеком Акинфий покинул Хвалынский уезд и осел в Царицынском. Где снова женился и развернулся уже вовсю. Доля в пароходстве, два торговых дома в Царицыне, пристань, конюшни, маслобойный заводик, паровая мельница, магазины по всему уезду. В общем, не бедствовал.
Главное же, что сказал отец, было о другом. Сказал, ежели будут приходить люди и называть тайные слова – заставил Александра выучить все пароли и отзывы – всегда отдай то, что просят, никогда не отказывай.
Не то, чтобы отец сильно удивил Александра. Еще во времена революции девятьсот пятого у отца частенько гостили всяко-разные люди, встреть которых на улице не преминешь перейти на другую сторону. Но в доме, с членами семьи Коняхиных