разведки. Боюсь, немцы отступают одной колонной. Это будет самое худшее, что может быть для 737-го полка, – задумчиво произнес он, подходя к столу из грубых деревянных досок с расстеленной на нем карте.
В блиндаже все замолчали.
– Товарищ полковник, связь с 737-м полком пропала, – доложил связист.
– Час от часу не легче. Положение действительно критическое. Сейчас позвоню в армию. Может быть, они что-то выделят нам?
– Ничего они не дадут! А во-вторых, уже поздно, – произнес начштаба и закурил.
Командир дивизии дозвонился до штаба армии. Оттуда помочь ничем не смогли, но заверили, что штаб фронта направляет в их район танковый корпус.
Внезапно в расположении полка все ожило. В каждой лунке, а хорошие окопы солдаты вырыть еще не успели, начали готовиться к бою.
– Поесть-то хоть смогли? – послышался из соседней лунки, находящейся метрах в десяти от Никифорова, озабоченный голос командира роты.
– А мы и сейчас продолжаем, – ответил Барыкин. – Немцы еще далеко.
Вскоре темная туча, появившаяся на горизонте, все четче и четче превращалась в плотную массу людей и техники. Танки, бронетранспортеры, артиллерийские орудия двигались вперемешку с пехотой, которая лавиной, мышиного цвета от шинелей гитлеровцев, расползалась справа и слева от дороги. Фашистов было много. По меньшей мере несколько дивизий выходили из окружения.
Менее чем за километр артиллерия полка начала стрелять. Немцы отвечали огнем танков с ходу. По мере приближения к батареям они выстраивались в линию по три-четыре машины и начинали вести беглый огонь. Выстрелами из орудий два танка в первые минуты боя были подбиты. Сзади идущие танки сталкивали их с дороги. На их место выезжали другие, и колонна шла дальше. Артиллерийская дуэль продолжалась.
Немцы вскоре расширили фронт наступления, пехота начала выходить дальше от дороги. Несмотря на глубокий снег, солдаты шли быстро, прижав «шмайсеры» к груди.
– Что это фрицы не стреляют? – спросил Никифорова Барыкин.
– Экономят патроны. Ведь неизвестно, когда выйдут к своим.
Фронт обороны полка ощетинился огнем из всех видов оружия. Артиллерийские батареи расстреливали противника в упор, но немцы не останавливались. На своих убитых и раненых не обращали внимания. В этой обстановке их было не спасти. В стремительном движении немецких подразделений и частей вперед, к спасению, к преодолению сопротивления небольшой горстки советских солдат и офицеров, вставших на их пути, была фатальная обреченность людей, принявших всем своим естеством как должное этот удар судьбы. Криков, приказаний и команд офицеров из немецкой колонны почти не было слышно. Всех объединяло первобытное стадное, животное чувство – выжить.
Лейтенант Авдеев, да и все в полку знали, что их маленькой части не сдержать натиск стольких немецких войск. Командир батареи оставшимися орудиями расстреливал немецкую колонну в упор. Тела немцев, словно множественные оспины на белой коже, черными пятнами лежали на снегу рядом с подбитой и искореженной техникой. Но немцы понимали,