взгляд на Джея, он кивает, и с кончика его носа срывается капля пота.
– Да ладно тебе, чувак, моя бабуля болеет. Она, должно быть, беспокоится. – Я снова поворачиваюсь к Джею: – Разве ты не обещал своему брату, что сводишь его в «Чак & Чиз»[1] сегодня?
Джей очень старается сохранить нейтральное выражение лица, и это еще одна причина, по которой он всегда остается в тылу. Парень просто никудышный актер.
– Да… Эээ… Наверное, нужно бы сделать звонок Барону и сказать ему, что я не смогу.
Боже мой, а еще заметнее нельзя было, Джей?
На самом деле Барон никакой не брат Джею, он один из моих людей, который может нам помочь.
На губах Джея появляется довольная ухмылка, но он быстро ее гасит. Должно быть, вызов прошел успешно, а значит, Барон останется на связи и, надеюсь, отследит наш маршрут, как только сообразит, что что-то не так.
Через несколько секунд Джей продолжает:
– Наверное, важно, чтобы он узнал, что нас держат в заложниках, верно?
Господи.
– Я бы предпочел, чтобы он так и не узнал, что с тобой случилось, и прожил остаток жизни в неведении, – отвечает Патрик, не замечая ужасной игры Джея. Потом он поворачивается ко мне: – Можешь продолжать играть в свои игры, но скоро тебе будет совсем не до смеха.
– И как скоро? – уточняю я.
Я не вижу его лица, но чувствую замешательство, излучаемое черной дырой в его капюшоне.
– Меня ждет бабуля.
Его кулак сжимается, и после этого единственного предупреждения он впечатывает его в мою щеку.
Моя голова откидывается в сторону, и по черепу расцветает боль. В любой другой день этот удар был бы вполне терпимым, но из-за того, что я только что пережил взрыв, мне кажется, будто в моей голове взорвалась еще одна бомба.
Инстинкты разом пробуждаются, кулаки сжимаются от желания ответить. Зверь в моей груди мечется и бушует, и мой шаткий контроль ослабевает еще немного.
Адди. Это все ради Адди.
С трудом, но мне все же удается сдержаться. Мне нужно дать нашим людям время добраться до нас; уверен, это произойдет быстро.
– Боже, неужто взрослый мужик не может позвонить своей гребаной бабушке? Козел.
Он пожимает плечами и отворачивается от меня, а я отодвигаюсь подальше. Пусть думает, что я боюсь его, но на самом деле я в двух секундах от того, чтобы оборвать его жизнь раньше времени.
И пока мы ждем, я пытаюсь успокоиться, сдержать свой кипящий гнев. Это длится целых десять минут, прежде чем меня снова швыряет вперед – уже во второй раз за сегодня.
В зад нашего фургона врезается что-то тяжелое, мы с Патриком слетаем со скамейки и врезаемся в перегородку, отделяющую кабину водителя от кузова.
Джея тоже дергает, но счастливого сукина сына удерживает пристегнутый ремень безопасности.
Боль в моем теле разгорается сразу в нескольких местах, и я стону, когда переворачиваюсь на спину, пытаясь отдышаться. Я уже даже не могу сказать, что именно у меня болит, потому что болит, черт побери, все.
С