target="_blank" rel="nofollow" href="#n_27" type="note">[27]
Ирит Рогофф предлагает более деконструктивистскую версию, где идея более настоятельно выносится за рамки попыток сначала определить, а затем «высвободить» различные роли в арт-мире:
«В некотором смысле “кураторский дискурс” – это мысль, и мысль критическая, которая не стремится немедленно конкретизировать себя, но позволяет нам остаться наедине с нашими вопросами, пока они не поведут нас в таком направлении, которого мы бы даже не могли предугадать… То есть поворот к “кураторскому дискурсу” – это возможность “освободить” произведение от всех категорий и практик, которые ограничивают его способность открывать то, чего мы еще не знаем, или то, что еще не известно миру».[28]
Такие формулировки стали в каком-то смысле общим местом у кураторов, что неудивительно, поскольку они цепляются за заметные сдвиги в практике искусства, художественных институций и в постоянно меняющихся условиях, с которыми и в рамках которых приходится работать.
Что если, как предлагает Рогофф, остаться наедине с вопросами и проследить, насколько далеко они нас заведут? Возможно, такой подход позволит нам несколько точнее определить, какое кураторское мышление сейчас необходимо. Именно это я и пытаюсь сделать в данных эссе. Я считаю, что чего-то подобного старается добиться Жоан Рибаш в эссе «Что делать с современностью?».[29] Его интересует многообразие способов бытия во времени, которые составляют современность – такую, какой я ее описал. Он, как и многие другие, приходит в итоге к парадоксу Агамбена (и Жижека, но не Ницше): самым современным человеком является тот, кто больше всех не в ладах со своим временем.[30] Рибаш рекомендует архивировать эту современность, оставаясь внимательными к ее темным местам. Я считаю, что парадокс Агамбена отражает одновременно и мощь, и предел самого глубокого мышления на эту тему.
Ирит Рогофф на панельной дискуссии «От дискурсивных практик к педагогическому повороту» (29 апреля 2010) на конференции «Освобождение от школ» (29–30 апреля 2010), организованная галереей Серпентайн и галереей Хейворд / Центром Саут-Банка, Лондон
Courtesy Serpentine Gallery, London. © Mark Blower
Вот еще один образец такого мышления:
«Одна из самых загадочных тем околохудожественных разговоров последних пяти лет – “современность”, некое, казалось бы, самоочевидное описание, которое к данному моменту приобрело обратный смысл, – иными словами, которое предлагается как осмысленное обозначение и предмет исследования до того, как определены любые его действительные, дедуктивные отношения с окружающим миром. Казалось бы, вся надежда на то, что этот термин самоочевиден и сам по себе способен пробудить в сознании некое общее понимание условий, в которых сегодня создается и воспринимается искусство. Однако, как ни парадоксально, дело далеко не пошло: и художники, и искусствоведы, и кураторы, и критики предпочитают не заявлять о себе, а находить исторические параллели